Н.Шувалов
СКАЗКА О ЗЛОЙ СУДЬБЕ
Импровизация в 2-х действиях для театра кукол
по мотивам итальянских народных сказок
ДЕЙСТВУЮЩИЕ МАСКИ:
ПАНТАЛОНЕ
ТАРТАЛЬЯ
ТРУФФАЛЬДИНО
СМЕРАЛЬДИНА
Спектакль начинается с балета - пантомимы, знакомящего зрителя с характерами и взаимоотношениями персонажей: Тарталья – педант, хозяин дела, заика; Панталоне – рамолик, считающийся талантливым артистом; Смеральдина – его любимая дочь; Труффальдино – молодой актёр, влюблённый в Смеральдину. Балет кончается фривольной мизансценой молодых героев. Панталоне с палкой бросается на Труффальдино. Тарталья пытается унять старика.
ТАРТАЛЬЯ: Баста! Баста! (Трубит в трубу.) Представление начинается! (Трубит.)
ТРУФФАЛЬДИНО (указывая на Панталоне с палкой в руках): А я думал, оно уже давно началось.
ПАНТАЛОНЕ: Желторотый мальчишка! Думать – не твоя забота. Синьор Тарталья лучше знает, что началось, а что нет.
ТАРТАЛЬЯ: Да, да, да, синьор Панталоне, т.е. нет, нет, нет, в том смысле, что вы, само собой, правы, но и Труффальдино тоже, по-своему: представление, оно как бы и н-началось, но и не н-началось, вернее, – не н-началась, не н-началась ещё история, которую мы собираемся сегодня представить и всё такое… (Показывает всем толстую папку с пьесой.)
ТРУФФАЛЬДИНО: Славно сказано. Главное – ко-ко-коротко.
ПАНТАЛОНЕ: Я что-то засомневался. С такими артистами (указывает на Труффальдино) стоит ли вообще сегодня затевать это «всё такое», как ты говоришь.
ТАРТАЛЬЯ: Ну, ну, без глупостей. Вот ещё… (К публике.) Почтеннейшая публика! Сегодня прославленный во многих местах театр под моим ру-уководством – меня, между прочим, зовут синьор Тарталья, будем знакомы – при участии знаменитого артиста синьора Панталоне… (к Панталоне.) Синьор Панталоне, поклонитесь публике…
ПАНТАЛОНЕ (вместе с собой выводит на поклон Смеральдину): Смеральдина, моя дочь.
ТАРТАЛЬЯ: Да, да, т.е. нет, нет: она ещё н-накланяется, у неё ещё всё впереди. Так вот, мы покажем вам пьесу, которую с неизменным успехом играем уже целых двадцать лет…
ПАНТАЛОНЕ: Двадцать пять.
ТАРТАЛЬЯ: Двадцать.
ПАНТАЛОНЕ: Двадцать пять.
ТАРТАЛЬЯ: Двадцать!
ПАНТАЛОНЕ: Мне так уже во как надоело. Может, всё-таки не будем сегодня?..
ТАРТАЛЬЯ: Вы, как ребёнок, честное слово. Перестаньте капризничать. (К публике.) …Пьесу под названием «Злая судьба». (Потрясает пьесой.)
ПАНТАЛОНЕ: Может, название изменить?..
ТАРТАЛЬЯ: Бросьте! (Панталоне послушно бросает всё, что было у него в руках.) Картина первая. Перед вами, уважаемые, славное королевство Ломбардия. (Труффальдино подаёт Панталоне куклу Короля.) Это, как вы, я думаю, до-догадались, король, благородный король Фернандо.
ПАНТАЛОНЕ-ФЕРНАНДО:
Наслышан мир о короле Фернандо.
В моей стране, в Ломбардии зелёной,
Под небом голубым, под золотыми
Лучами солнца, под моей защитой
Живёт народ, не ведая несчастий,
На зависть всем соседям и врагам.
(Кланяется.)
ТАРТАЛЬЯ: Аплодисменты! Аплодисменты королю, аплодисменты синьору Панталоне. (Труффальдино подаёт Панталоне куклу Королеву.) А это – королева Лукреция, короля, так сказать, счастливая супруга.
ПАНТАЛОНЕ-КОРОЛЕВА:
Все знают о Лукреции счастливой,
Которая в Ломбардии зелёной
Под небом голубым, под золотыми
Лучами солнца…
СМЕРАЛЬДИНА (шёпотом):
Под луной лиловой…
ПАНТАЛОНЕ (сбившись): Что?.. Я не понял…
ТАРТАЛЬЯ: Что за глупость, Смеральдина?
ПАНТАЛОНЕ (смеётся): Ах ты, проказница! Не сердись, Тарталья, – девочка шутит.
ТАРТАЛЬЯ: Совсем не смешно. Удивляюсь вам, синьор Панталоне. Разве сцена – это шусто для меток… т.е. я хотел сказать: место для шуток? (К публике.) Синьоры, синьориты, прошу внимания. У короля и королевы было семь дочерей, семь девочек прелестных (показывает кукол): Нинетта, Катарина, Клементина, Джульетта, Зербинетта, Ка-каролина и самая любимая… И самая любимая… Да куда ж она провалилась?..
СМЕРАЛЬДИНА (с куклой прячется за спиной Тартальи): И самая любимая – Сантина.
ТАРТАЛЬЯ: Опять шутки, опять шалости.
ПАНТАЛОНЕ (умилённо): Самые любимые – всегда самые шаловливые. (Смеётся.)
ТАРТАЛЬЯ: Какой-то ненормальный сегодня день! Да… Вот такое милое семейство. Жили себе, поживали, добра, как говорится, хватало. И вдруг, можете себе представить, – враги! Как всегда, очень некстати. Много врагов. У нас кукол, скажу я вам, гораздо меньше, но это, дети, театральная у-условность. Картина вторая. Война. Уберите женщин. Война – это занятие для мужчин. (Все сражаются на мечах «сицилийскими» марионетками, отрубают кукольные головы, крушат славное королевство.) Страшное дело! Ужас! Всё королевство разрушили. Короля Фернандо забрали в плен. Королева, супруга его, сразу стала бедной, лишилась дворца, слуг и… всего, всего такого. Осталось у неё только семь дочерей: Нинетта, Катарина, Клементина, Джульетта, Зербинетта, Ка-каролина…
СМЕРАЛЬДИНА: И самая любимая – Сантина.
ТРУФФАЛЬДИНО (с куклой Королевой): Ах, какое несчастье! Всю жизнь прожить королевой, а теперь…
ТАРТАЛЬЯ: Что такое? Новое дело! У-у тебя ещё нос не дорос… и всё такое, чтобы играть королев.
ТРУФФАЛЬДИНО (запальчиво): Разумеется, в вашем театре я до старости только и буду делать, что подавать кукол.
ТАРТАЛЬЯ: Баста! (К задремавшему Панталоне.) Синьор Панталоне!..
ПАНТАЛОНЕ (просыпаясь): Все знают о Лукреции счастливой… Ах, ну да!.. Какое несчастье всю жизнь прожить королевой, а теперь…
Ах, лучше б мне не знать
О мраморных дворцах, о верных слугах,
Столах дубовых, золотой посуде…
А кушанья!..
ДОЧЕРИ: Ах, кушанья…
КОРОЛЕВА: Об этом
Не вспоминайте, нет. Я запрещаю вам
Все разговоры о еде. Когда
Есть нечего, то лучше говорить
О чём-нибудь другом… о чём- нибудь…
ТАРТАЛЬЯ (подсказывает): Плачет…
КОРОЛЕВА (плачет):
Устали вы. Ложитесь спать, бедняжки.
Ложитесь, я вам песенку спою.
Королева поёт Колыбельную песню. Тарталья аккомпанирует на мандолине.
Колыбельная песня
Ночь укрыла землю сном.
Засыпайте, засыпайте.
Обо всём, что было днём,
Забывайте, забывайте.
Дон, дили-дали-дан, динь-динь, дон.
Дили-дали-дан, динь-динь, дон, дон.
Все заботы за порог
Прогоните, прогоните.
От печалей и тревог
Отдохните, отдохните.
Дон, дили-дали-дан, динь-динь, дон.
Дили-дали-дан, динь-динь, дон, дон.
ТАРТАЛЬЯ: Ангельское пение…
Во время пения стариков молодые за их спинами танцуют и целуются.
ПАНТАЛОНЕ (замечает целующихся): Что? Как! Опять?! Чтобы уследить за такой дочерью, отцу надо иметь четыре глаза! Да что четыре! – десять, и то мало.
ТРУФФАЛЬДИНО: Двадцать.
ПАНТАЛОНЕ: Что?..
ТРУФФЛЬДИНО: Или тридцать.
ПАНТАЛОНЕ: Что ты болтаешь?
ТРУФФАЛЬДИНО: Я предлагаю вам завести тридцать глаз, чтобы следить за своей дочерью с утра и до вечера. А по ночам…
ПАНТАЛОНЕ: Ах ты, дерзкий мальчишка! (Бросается на Труффальдино.) Я тебе покажу по ночам!..
ТАРТАЛЬЯ (трубит в трубу): Эй! Баста! Баста! Сумасшедший дом! Вы что?!
ТРУФФАЛЬДИНО: Вот и я говорю: вы что? Королева спит.
СМЕРАЛЬДИНА: Королева спит тревожным сном. К ней во сне всё время кто-то является. (Вместе с Труффальдино изображают двух святых.) Синьора Королева!.. Тук-тук-тук.
ПАНТАЛОНЕ (смеётся): Эта девчонка вечно что-нибудь выдумает. Такая фантазёрка!
ТРУФФАЛЬДИНО-СВЯТОЙ: Разрешите войти.
ПАНТАЛОНЕ: А вы кто такие?
СМЕРАЛЬДИНА: Ты не узнала нас? Мы твои небесные покровители.
ТРУФФАЛЬДИНО: Святой Джовани и святая Цинция.
СМЕРАЛЬДИНА: Здрассти.
ТАРТАЛЬЯ: О! Святые! В пьесе нет ничего святого, т.е. я хотел сказать: нет никаких святых.
ПАНТАЛОНЕ: Перестань, Тарталья. Я обожаю импровизацию. (Берёт куклу Королеву.)
Прошу меня простить, святой Джовани
И Цинция святая. Не могу
Принять я вас достойно…
СМЕРАЛЬДИНА: Ничего, ничего. Нам всё известно.
КОРОЛЕВА: У меня
Нет ни столов дубовых, ни посуды…
ТРУФФАЛЬДИНО: Нам всё известно. (Обнимает Смеральдину.)
ПАНТАЛОНЕ: Негодный мальчишка! Убери руки от моей дочери!
ТРУФФАЛЬДИНО: Сестра Цинция, кто этот старичок?
ПАНТАЛОНЕ: Старичок?!
СМЕРАЛЬДИНА: Это сон, брат Джовани. Кроме нас, Королеве ещё кто-то приснился.
ПАНТАЛОНЕ: Ах, хитрая лисица!
ТРУФФАЛЬДИНО: Синьора Королева, прикажи посторонним удалиться из твоего сна.
СМЕРАЛЬДИНА: Да, да, у нас очень важное дело.
ТРУФФАЛЬДИНО: Нам известна причина всех твоих несчастий. (Обнимает Смеральдину.)
СМЕРАЛЬДИНА: Причина всех твоих несчастий в том… (Шепчется с Труффальдино.) Сказать или нет?.. (К Панталоне.) У одной из твоих дочерей…
КОРОЛЕВА: Что, что, что?...
ТРУФ и СМЕР: …Злая судьба.
КОРОЛЕВА: У одной? Но у меня их целых семь.
ТРУФФАЛЬДИНО: С остальными всё в порядке. Но у одной…
КОРОЛЕВА: У которой?
ТРУФФАЛЬДИНО: У той, что спит, скрестив руки на груди.
ПАНТАЛОНЕ: Руки на груди?
ТРУФФАЛЬДИНО: Да, именно так. (Обнимает Смеральдину.) И пока вы вместе, вас ждут одни неприятности.
СМЕРАЛЬДИНА: Прощай, синьора Королева. Ориведерчи.
ТРУФФАЛЬДИНО: Чао! Чао! Чао! (Святые удаляются.)
ПАНТАЛОНЕ: Да… Иметь семерых дочерей!.. Я за одной-то не могу уследить.
ТАРТАЛЬЯ: Ах, Панталоне! Сейчас не о том речь.
ПАНТАЛОНЕ: А о чём?
ТАРТАЛЬЯ (тряся пьесой): О злой судьбе.
ПАНТАЛОНЕ: Я об этом и говорю. Дети – это судьба. Все мальчишки, мягко выражаясь, бандиты. А девчонки – кривляки и обезьяны.
ТРУФФАЛЬДИНО (возвращаясь): Как, разве вы не любите свою дочь?
ПАНТАЛОНЕ? Как это не люблю?
ТРУФФАЛЬДИНО: Разве вам не жаль было б с ней расстаться?
ПАНТАЛОНЕ: Расстаться? Как расстаться? Зачем? Что ты такое несёшь?
ТРУФФАЛЬДИНО: Кстати, – как она спит?
ПАНТАЛОНЕ: В каком смысле?
ТРУФФАЛЬДИНО: Ну, руки, руки у неё как? Так? Этак? (Показывает.) Или, может, скрещены на груди?
ПАНТАЛОНЕ: По мне так, заснула – и слава богу.
ТРУФФАЛЬДИНО: Какое безразличие со стороны отца. А может, у неё злая судьба?
ПАНТАЛОНЕ: Не твоя забота.
ТРУФФАЛЬДИНО: Нет, я обязательно узнаю, как спит ваша дочь.
ПАНТАЛОНЕ (вскакивая): Что?! Что ты сказал, мерзавец?
Панталоне гоняется за Труффальдино, размахивая палкой. Пара шлепков перепадает и Тарталье.
ТАРТАЛЬЯ (пытается прекратить потасовку): Баста! Баста! Остановитесь! Вы же взрослые дули, т.е. я хотел сказать: взрослые люди. Вы же артисты и всё такое. На вас дети смотрят. Почтеннейшая публика ку-купила билеты. Она хочет, наконец, узнать, – кто спит со скрещёнными руками.
ПАНТАЛОНЕ (в изнеможении): Из-за своей любимой дочки я вообще по ночам не сплю.
ТРУФФАЛЬДИНО: И я не сплю из-за его дочки.
ПАНТАЛОНЕ: О! Пербакко! (Бросается на Труффальдино.)
ТАРТАЛЬЯ: Баста! Синьор Панталоне! Эта пьеса не о вашей дочке, а о дочке несчастной королевы Лукреции.
ПАНТ, ТРУФ, СМЕР: А-а-а!
ТАРТАЛЬЯ: О мама мия! Сумасшедший день.
ПАНТАЛОНЕ: Сейчас, сейчас посмотрим.
ТРУФФАЛЬДИНО: Сейчас посмотрим, кто тут спит со скрещёнными руками.
Все с интересом рассматривают кукол – королевских дочерей.
ПАНТАЛОНЕ: Нет, у этой руки свесились.
ТРУФФАЛЬДИНО: А у этой закинуты за голову.
СМЕРАЛЬДИНА: А эта умница ручки под щёчку положила.
ТРУФФАЛЬДИНО: И эта под щёчку.
СМЕРАЛЬДИНА: Моя – под правую.
ТРУФАЛЬДИНО: А моя – под левую.
СМЕРАЛЬДИНА: А эта глаза руками прикрыла.
ПАНТАЛОНЕ: Притворяется.
СМЕРАЛЬДИНА: Нет, спит.
ТРУФФАЛЬДИНО: А у этой вообще руки вытянуты. (Смеётся.)
СМЕРАЛЬДИНА: Ах! Смотрите…
ТРУФФАЛЬДИНО: Так и есть – скрестила на груди.
КОРОЛЕВА: Ах! Младшая моя, Сантина! Ах!..
ТАРТАЛЬЯ: Так всегда: самая младшая, самая любимая и – нате вам! – спит со скрещёнными руками.
КОРОЛЕВА: Дочь младшая, невинная малютка!
Чем прогневить успела ты судьбу?
За что нам всем такое наказанье?
ПАНТАЛОНЕ (выходя из образа Королевы): Вот это место, Тарталья, мне особенно нравится: «За что нам всем такое наказанье?» В самом деле, чего мы только ни терпим от своих деток?
ТАРТАЛЬЯ: Играйте, синьор, играйте.
ПАНТАЛОНЕ: Играю, играю. (Королевой.)
За что нам всем такое наказанье?!
Но, всё равно, я не могу с тобой
Расстаться. Нет! Что будет, то и будет.
ТАРТАЛЬЯ (подсказывает): Рыдает.
Королева рыдает. Труффальдино передразнивает Панталоне, тот замахивается на него палкой.
СМЕРАЛЬДИНА (неожиданно): А «Сантина», кстати говоря, значит «святая».
ПАНТАЛОНЕ: Вы только взгляните на эту учительницу – будто, кроме неё, здесь никто не понимает по-итальянски.
СМЕРАЛЬДИНА: Если ты, папочка, понимаешь, то стретто ультима косса мальтито бьянко, аль грачидо пуэрто рио сардини мучо лапидари!
ПАНТАЛОНЕ: О! Мама мия! Сантимо лилипутти дэ эсперито карапузи бамбино нуэстро…
ТАРТАЛЬЯ (отчаянно трубит): Баста! Синьор Панталоне! Я запрещаю говорить на сцене всё такое, чего в пьесе не насыпано… т.е. не написано.
СМЕРАЛЬДИНА: Играем по насыпанному. Сантина вовсе не спала, хоть и лежала с закрытыми глазами.
ПАНТАЛОНЕ: Притворялась, святая.
ТАРТАЛЬЯ: Т-с-с! (По пьесе следит за текстом.)
СМЕРАЛЬДИНА: Она проснулась, когда слеза королевы капнула на неё, и всё слышала. (Куклой Сантиной.) Ах, милые сёстры! Ах, дорогая матушка! Как я могу оставаться с вами, если моя злая судьба – причина всех ваших несчастий? Нет, я должна уйти. Пусть мне одной будет плохо. Да хранит вас небо. (Выходя из образа.) Вот о чём подумала маленькая Сантина и, пока все спали, она незаметно покинула своих родных и отправилась, как говорят у нас в Италии, куда глаза глядят.
ТАРТАЛЬЯ: Браво, браво! Картина третья. Дорога.
Балет-пантомима «Дорога Сантины».
СМЕРАЛЬДИНА: Сначала Сантина быстро бежала по дорожкам, по тропинкам, мимо городов и селений…
ТРУФФАЛЬДИНО: Мимо бедных домов и богатых замков…
ТАРТАЛЬЯ: Потом пошла шагом через леса и луга…
ПАНТАЛОНЕ: А к вечеру она уже еле-еле переставляла ноги…
ТРУФФАЛЬДИНО: Как синьор Панталоне.
ПАНТАЛОНЕ: Что Панталоне? При чём тут Панталоне? Панталоне тридцать лет играет, как насыпано… тьфу! – как написано в пьесе: «Сантина еле-еле переставляла ноги…»
ТРУФФАЛЬДИНО: …как синьор Панталоне.
ПАНТАЛОНЕ: Опять! (Бросается с палкой на Труффальдино.)
ТАРТАЛЬЯ: Баста! Баста! Перестаньте сейчас же! С таким прилежанием вы не заработаете у меня и на хлебок куса… т.е. на кусок хлеба.
СМЕРАЛЬДИНА: Да, да, кусок хлеба. Сантина думала именно об этом, когда у самой дороги увидела красивый дом, в окнах которого ярко горели свечи.
ТРУФФАЛЬДИНО: Она поднялась на крыльцо и… ещё немного подумала, а потом постучала.
СМЕРАЛЬДИНА: Тук-тук-тук.
ПАНТ, ТРУФ, ТАРТ: Войдите.
СМЕРАЛЬДИНА: И Сантина вошла.
ТАРТАЛЬЯ: Момент! Картина четвёртая. Шевелись, Труффальдино! (Труффальдино готовит декорацию.) В просторной комнате за ткацкими станками сидели три женщины и ткали роскошные ткани.
ПАНТАЛОНЕ: Замечательная скороговорка для молодых актёров: «Ткёт ткач ткани, ткёт ткач ткани…»
ТАРТАЛЬЯ: Синьор Панталоне, не время, честное слово.
ПАНТАЛОНЕ: Да, да, отвлёкся. Простите старика.
Песня ткачих
Не спать, не спать, не спать.
Стучит станок, стучит станок.
Для герцога в урочный срок
Мы ткань должны соткать,
Для герцога в урочный срок
Мы ткань должны соткать.
Такую ткань соткать
Никто не сможет лучше нас.
Мы к сроку выполним заказ.
Не спать, не спать, не спать.
Мы к сроку выполним заказ.
Не спать, не спать, не спать.
САНТИНА: Бонджорно, синьоры.
ТКАЧИХИ: Здравствуй, девочка. Как тебя зовут?
СМЕРАЛЬДИНА: Ах, – подумала Сантина, – раз уж я всем приношу одни неудачи, пусть так меня и называют, – и сказала: «Меня зовут Сфортуна», потому что Сфортуна по-итальянски это как раз неудача и есть.
ТКАЧИХИ: Сфортуна?
САНТИНА: Да, Сфортуна. Если позволите мне у вас остаться, я постараюсь хорошо сделать всё, что вы мне прикажете, а если не позволите… Тогда пойду дальше.
ТКАЧИХИ: Что ж, оставайся, приберись в доме, приготовь ужин. У нас очень срочная работа, заказ от молодого герцога. (Ткут.)
СМЕРАЛЬДИНА: И Сфортуна принялась за уборку. (Пантомима «Уборка».) Потом за стряпню. (Пантомима «Стряпня».) Потом все поужинали («Ужин») и легли спать. (Все ложатся спать. Темно. Часы бьют полночь.) Настала полночь.
ТАРТАЛЬЯ: Вдруг в темноте что-то за-ашуршало. (Труффальдино шуршит.)
САНТИНА: Ай!
ТАРТАЛЬЯ: За-атрещало. (Труффальдино трещит.)
САНТИНА: Ой!
ТАРТАЛЬЯ: За-астучало. (Труффальдино стучит.)
САНТИНА: Кто здесь?
ПАНТАЛОНЕ (из темноты): Это я, твоя Судьба. Хи-хи-хи. Спи спокойно. А утром увидишь, какой подарочек я тебе приготовила.
САНТИНА: Я сплю, сплю. Наверное, всё это мне только снится.
ТРУФФАЛЬДИНО: Утром солнце заглянуло в окно.
Освещается ужасная картина: станки перевёрнуты, ткани искромсаны, нитки спутаны.
ТКАЧИХИ: Ах!
–Что это?
– Как это?
– Кто это?
– Кто всё это сделал?!
САНТИНА: Это… Это моя Злая Судьба.
ТАРТАЛЬЯ: Судьба! Вы слышите, почтенные синьоры и синьориты? Судьба! От одного этого слова уже мурашки п-по коже. У вас ещё не за-абегали? Сейчас за-абегают. Вот послушайте-ка песню, которую мы с синьором Панталоне сочинили двадцать лет тому назад.
ПАНТАЛОНЕ: Тридцать. (Поют.)
Песня о судьбе
Человека всегда караулит судьба.
Может, ждёт нас беда, может, дело – труба,
Может, наоборот, будет всё хорошо,
Но ответа на это никто не нашёл.
Что-то будет? Что-то будет?
Что нам делать с судьбой? Что такое судьба?
Может, лучше покой? Или лучше борьба?
Кабы знать, что к чему, кабы знать, чего ждать!
Наперёд никому не дано угадать,
Что-то будет? Что-то будет!
ТКАЧИХИ: Убирайся немедленно прочь!
ТАРТАЛЬЯ: Картина пятая. Дорога.
СМЕРАЛЬДИНА: И опять пошла Сантина-Сфортуна по дорожкам, по тропинкам, мимо городов и селений…
ТРУФФАЛЬДИНО: Мимо бедных домов и богатых замков.
СМЕРАЛЬДИНА: Сначала бежала быстро, как горная речка.
ПАНТАЛОНЕ: А к вечеру устала и еле переставляла ноги…
ТРУФФАЛЬДИНО: Как синьор Панталоне.
ПАНТАЛОНЕ: Опять! Тарталья, этот сорванец…
ТАРТАЛЬЯ: О мама мия! Эти артисты сведут меня с ума.
ТРУФФАЛЬДИНО: Что я такого сказал?
ПАНТАЛОНЕ (размахивая палкой): Что сказал? Да ты мог бы вообще ничего не говорить. Тебя следует поколотить уже за то, что ты подумал.
ТРУФФАЛЬДИНО: Хо-хо! Не могу же я отвечать за то, что вы подумали о том, что я подумал. А если я подумаю о том, что вы подумали о том, что я подумал…
ТАРТАЛЬЯ: Баста! Баста! Пожалейте вы мою голову!
ТРУФФАЛЬДИНО: Да, синьор Тарталья, сейчас пожалею. Хотите, могу за вас подумать. (Заглядывает под шляпу Тартальи.) Сантина опять очень захотела есть. Верно?
СМЕРАЛЬДИНА: И пить.
ТРУФФАЛЬДИНО: И спать. Пора бы ей остановиться у какого-нибудь приветливого домика.
ПАНТАЛОНЕ: Только посмотрите на этого наглого желторотого мальчишку! Будто синьор Тарталья сам не знает, где остановиться. Да тебя ещё и на свете не было, когда мы с синьором Тартальей уже играли эту пьесу.
СМЕРАЛЬДИНА: И меня не было.
ПАНТАЛОНЕ: И тебя не было.
ТРУФФАЛЬДИНО: И меня не было, и тебя не было, а синьор Панталоне уже был…
ПАНТАЛОНЕ: Да, я уже был…
ТРУФФАЛЬДИНО: … наглым, желторотым мальчишкой.
Панталоне с палкой бросается на Труффальдино, тот комично пускается наутёк. Как обычно, в суматохе перепадает и Тарталье.
ТАРТАЛЬЯ: О святая мадонна! За что мне такое наказание?!
СМЕРАЛЬДИНА (к Панталоне): Папочка, ты совсем себя не жалеешь.
ПАНТАЛОНЕ (тяжело дыша): О злая судьба! Когда же, наконец, я смогу отдохнуть? Где моя подушечка?..
СМЕРАЛЬДИНА: Ну конечно. Сантина думала именно об этом.
ПАНТАЛОНЕ: Сфортуна.
СМЕРАЛЬДИНА: Сфортуна, Сфортуна, папочка. И тут у дороги она увидела небольшой приветливый домик. Подошла к нему…
ТРУФФАЛЬДИНО: Немного подумала.
СМЕРАЛЬДИНА: И постучала: тук-тук-тук.
ПАНТ, ТРУФ, ТАРТ: Дверь открыта.
ТАРТАЛЬЯ: Картина шестая. В маленькой комнатке…
ПАНТ и ТРУФ: В ма-аленькой комнатке…
ТАРТАЛЬЯ: За большим столом…
ПАНТ и ТРУФ: За больши-им столом…
ТАРТАЛЬЯ: Сидели трое мужчин…
ПАНТ и ТРУФ: Трое мужчин?..
СМЕРАЛЬДИНА: И ничего не делали.
Песня виноделов
Эй, хео-хей, о-хей!
Хорошо быть виноделом,
Дело делать между делом
И с друзьями пить вино –
Так у нас заведено.
Эй, хео-хей, о-хей!
Мы для друга стол накроем,
Но секретов не откроем,
Как рождается вино –
Так у нас заведено.
САНТИНА: Бонджорно, синьоры. Меня зовут Сфортуна.
ВИНОДЕЛЫ: Хо! Не повезло тебе с именем, девочка.
САНТИНА: Если вы позволите мне остаться здесь, я постараюсь хорошо сделать всё, что вы мне прикажете.
ВИНОДЕЛЫ: Хо! Что же такое тебе приказать?
САНТИНА: Я могу навести порядок в доме.
ВИНОДЕЛЫ: Хо! У нас и так всё в полном порядке. Бочки с вином стоят, как солдаты в строю. Завтра они отправятся в герцогский дворец. (Поют.)
Эй, хео-хей, о-хей!
Друг уже дошёл до точки,
А вина в дубовой бочке
Всё равно полным-полно –
Так у нас заведено.
Эй, хео-хей, о-хей!
СМЕРАЛЬДИНА: И скоро весь дом заснул крепким сном. Приснилось Сантине, будто спит она на зелёной лужайке возле звонкого ручья. Ручей бежит всё быстрее, журчит всё громче, и какой-то знакомый голос его поторапливает.
ГОЛОС: Лейся, лейся, вода, как из бочки вино.
Всё вокруг ерунда, всё давно решено.
И беда – не беда, только как ни крути,
От Судьбы никуда никому не уйти.
Что-то будет! Что-то будет!
СМЕРАЛЬДИНА: Страшно стало Сантине. Почувствовала она, что Судьба опять сыграла с ней злую шутку. Проснулась, вскочила, а вокруг – целое море из вина плещется, а по нему пустые бочки плавают.
САНТИНА: На помощь! На помощь!
ВИНОДЕЛЫ (проснувшись): Ах ты!
– Ох ты!
– Ух ты!
– Кто это сделал?!
САНТИНА: Простите, синьоры. Я ни в чём не виновата. Это – моя Злая Судьба.
ВИНОДЕЛЫ: Сейчас же убирайся прочь, дрянная девчонка!
ТРУФФАЛЬДИНО: Неужели ни у кого не найдётся для бедной девушки ни одного ласкового слова?
ТАРТАЛЬЯ: Нет, нет. (Тыча пальцем в текст.) В пьесе написано: у-убирайся прочь. Баста. Картина седьмая.
СМЕРАЛЬДИНА: Бедная Сантина. Снова перед ней лежала дорога, такая длинная, такая трудная.
ТРУФФАЛЬДИНО: Только, пожалуйста, Смеральдина не говори, что сначала она пошла по ней быстро, а потом медленно. А то синьор Панталоне опять…
ПАНТАЛОНЕ: Опять! Ах ты бездельник! Ах ты плут!
Панталоне с палкой бросается на Труффальдино. Общая беготня.
ТАРТАЛЬЯ: Баста! Баста! Всё. Довольно. Ещё чуть-чуть – и моя голова расколется п-пополам. АНТРАКТ!
Беготня сменяется пантомимой масок.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Пантомима: Панталоне спит, Труффальдино ухаживает за Смеральдиной, Тарталья с головой, обвязанной полотенцем, трубит в трубу.
ТАРТАЛЬЯ: Все по местам. (Трубит.) Представление продолжается.
ТРУФФАЛЬДИНО: Момент, синьор Тарталья, один момент!
ТАРТАЛЬЯ: Ну вот! Что опять случилось, Труффальдино?
ТРУФФАЛЬДИНО: Важное дело.
ТАРТАЛЬЯ: Нашёл время.
ПАНТАЛОНЕ (зевая и потягиваясь): Как же, нашёл! Разве молодёжь умеет находить время? Она его только теряет.
ТРУФФАЛЬДИНО: Синьор Тарталья, всего один момент.
ПАНТАЛОНЕ (ворчит): Один момент! Как будто один момент ничего не стоит.
ТРУФФАЛЬДИНО: Вот именно, синьор Панталоне!
ПАНТАЛОНЕ (настороженно, может, даже испуганно): Что? Что, что?
ТРУФФАЛЬДИНО: И вот, улучив момент, я, с вашего, синьор Тарталья, позволения, хочу просить у синьора Панталоне прощения за своё нескромное поведение. (Пауза.)
ПАНТАЛОНЕ (в растерянности, не знает что сказать): Как это? Как это? Что ещё за штуки?
ТРУФФАЛЬДИНО: Синьор Тарталья, вы у нас самый главный. Скажите, разве можно смеяться над стариками?
ТАРТАЛЬЯ: Нет, ни в коем случае.
ТРУФФАЛЬДИНО: Конечно, нет. Даже улыбаться нельзя. Тем более – хихикать. Старость нужно уважать, почитать и… и… Что ещё с ней делать, подскажите?
ТАРТАЛЬЯ: И… И…,
ТРУФФАЛЬДИНО: Не важно. Я всё равно этого не делал. Но теперь, синьор Панталоне, я твёрдо решил исправиться, перестать хихикать и впредь уважать вас, почитать, учиться у вас и… и всё такое, как любит говорить уважаемый синьор Тарталья. Кстати об учениках. У каждого мастера должны быть ученики. У вас есть? Нет?! Ай-ай-ай! Ничего. Я готов вам помочь. Момент! (Убегает.)
ПАНТАЛОНЕ (озадаченно): Тарталья, я ничего не понимаю. Что надо от меня этому сорванцу?.. Куда подевалась моя подушечка?..
ТАРТАЛЬЯ (с неожиданным напором): Если вы сейчас же не прекратите б-б-болтовню, я перестану платить вам жалованье!
СМЕРАЛЬДИНА: Верно, верно, синьор Тарталья.
ТРУФФАЛЬДИНО (возвращаясь с куклой Прачки): Как можно, синьор Тарталья?! Разве это б-б-болтовня? – синьор Панталоне согласился взять меня в ученики.
ПАНТАЛОНЕ: Я?..
ТРУФФАЛЬДИНО: Прямо сейчас и начнём. Вот – совсем маленькая роль. Видите, дети, это – прачка. Бельё стирает. (Энергично работает.) Работящая. (Стирает.) Прилежная. (Стирает.) И весёлая! (Стирает и поёт.)
Веселее, веселее,
больше мыла, выше пена –
Это правило моё.
Чистым- чистым непременно
и пушистым непременно
Станет герцога бельё.
ТАРТАЛЬЯ (держась за голову): Картина восьмая.
САНТИНА: Бонджорно, синьора.
ПРАЧКА: Здравствуй, милая. Я вижу, судьба послала мне помощницу.
САНТИНА: Не знаю, что и ответить, добрая синьора. Я с радостью помогла бы вам, но…
ПРАЧКА: Ну так не о чем и говорить. За дело! Нечего даром время терять, как говаривал один почтенный синьор. (Обе стирают и поют.)
Больше мыла – больше мыла!
Выше пена – выше пена!
Мы стираем и поём.
Веселее непременно
и быстрее непременно
Дело сделаем вдвоём.
ПРАЧКА: Стирать ты мастерица. Поглядим, горазда ли ты штопать. (Обе штопают и поют.)
Как весёлые тропинки,
вьются нитки-паутинки
За иголкой по пятам.
После штопки кружевные,
чуть заметные картинки
Остаются здесь и там.
ПРАЧКА: Подумать только! Я двадцать лет стираю и чиню бельё молодому герцогу Лоренцо и думала, что лучше меня этого никто не сумеет. А теперь вижу, что рядом с тобой я просто… просто… (Выходя из образа и обращаясь к задремавшему Панталоне.) Синьор Панталоне, подскажите, кто я рядом с ней?
ПАНТАЛОНЕ (просыпаясь): Рядом с моей дочерью ты просто никто.
ТРУФФАЛЬДИНО: Ну, это вы преувеличиваете. К тому же, я не о нас говорю, а о них. (Показывает на кукол.)
ПАНТАЛОНЕ: Не морочь мне голову. Не умеешь штопать, так и скажи. (Замечает лежащую на полу подушку.) О! Моя подушечка!
Панталоне любовно поднимает подушку и пристраивается с ней в уголке сцены. Труффальдино продолжает игру с Прачкой.
ПРАЧКА (к Сантине): Ты, дочка, меня обштопала или, вернее сказать, перештопала. Оставайся-ка жить со мной.
САНТИНА: Спасибо вам, добрая синьора.
ПРАЧКА: Зови меня Франчиска.
САНТИНА: Спасибо, синьора Франчиска. Но я не смею переступить порог вашего дома. Недаром меня зовут Сфортуна – я приношу одни лишь несчастья. У меня злая судьба.
ПРАЧКА: Судьба, конечно, особа важная, но и человек не флюгер. Можно и против ветра пойти, и судьбу свою уговорить, задобрить чем-нибудь. Чего тебе от судьбы бегать? Ты бы к ней навстречу пошла. Поговорила бы, узнала б, на что сердится.
САНТИНА: Я бы пошла, да куда? А сама она без беды ко мне не приходит.
ПРАЧКА: Вот что я тебе скажу. Возьми на кухне крендель, отправляйся на перекрёсток трёх дорог, прокричи там петухом и повтори на все три стороны:
Столбом торчу,
Головой кручу,
Петухом кричу.
Три дороги от столба.
Приходи, моя Судьба.
Судьба твоя и появится. Ступай. (Сантина уходит.)
ТРУФФАЛЬДИНО: Ну, как, учитель?
ПАНТАЛОНЕ: Для начала не плохо. Головой кручу, петухом кричу… Не плохо.
ТАРТАЛЬЯ: Вот и славно. Сыграли всё, как в пьесе написано, без всяких там… Этак скоро и до конца доберёмся. Картина восьмая.
ТРУФФАЛЬДИНО: Восьмая уже была.
ТАРТАЛЬЯ: Была? Значит, уже девятая? Как же это я перепутал? (Озадаченно смотрит в пьесу.)
ТРУФФАЛЬДИНО: Трудная у вас работа.
ТАРТАЛЬЯ: В смысле?..
ТРУФФАЛЬДИНО: Мне хорошо – отнёс куклу и гуляй себе. А вам-то обо всём подумать надо: и чтоб вовремя началось, и чтоб вовремя кончилось.
ТАРТАЛЬЯ: Да. И чтоб в кассе деньги, и чтоб публика довольна…
ТРУФФАЛЬДИНО (крутясь вокруг Тартальи): Занавес открывай, слова проверяй, в трубу труби, актёров буди…
ТАРТАЛЬЯ: Что ты ко мне прицепился?..
ТРУФФАЛЬДИНО: Злая судьба.
ТАРТАЛЬЯ: Что злая судьба?
ТРУФФАЛЬДИНО: Что, что? (Указывает на Панталоне, прикорнувшего возле бочки.) Спит. (Передразнивает.) «Моя подушечка…»
ТРУФФАЛЬДИНО: Злая судьба! Ваша роль, учитель.
ПАНТАЛОНЕ (просыпаясь): Да, Злая Судьба. Заглавная роль, между прочим. (Берёт куклу, изображающую Злую Судьбу.)
ТАРТАЛЬЯ: О мои бедные ноги!
СУДЬБА: Где справедливость в этом мире скверном?
Судите сами: я – Судьба Сантины.
Она – дочь короля, жила в достатке,
Любима всеми, хороша собой
И молода. А я – уже старуха
Убогая. Никто меня не любит,
И слова доброго никто не скажет мне.
Все лишь бранят, все говорят, что злая.
А почему я доброй быть должна?
Нет! Не дождётесь! Нет!…
(Слышен петушиный крик.)
Зовут как будто.
Кого ещё нелёгкое несёт? (Улетает.)
ТРУФФАЛЬДИНО: Фр-р-р – полетела Судьба. Тоже не позавидуешь старухе.
ТАРТАЛЬЯ: А картина-то уже… неужели десятая? Точно, десятая. Перекрёсток.
Сантина стоит на перекрёстке, ожидая свою Судьбу. Кричит петухом.
САНТИНА (поёт):
Я не знаю, куда и зачем я иду.
Почему-то со мною Судьба не в ладу.
Всем вокруг я невольно беду приношу.
Пожалейте меня, я вас очень прошу.
Пожалейте! Пожалейте!
СУДЬБА (появляется):
Кто звал меня?
САНТИНА: Не гневайтесь, синьора.
СУДЬБА: А, это ты? Зачем сюда явилась?
Прочь убирайся. Если будет надо,
Сама приду. Небось, поплакать хочешь
Иль попросить о чём?
САНТИНА: Нет, Что вы, что вы.
Я просто так проведать вас пришла.
Вот крендель принесла в подарок.
СУДЬБА: Крендель?
Вот глупости… Ещё чего!.. Зачем?..
Придумала!..
САНТИНА: Не гневайтесь, синьора.
Прощайте. Я пойду. Храни вас небо.
(Уходит.)
СУДЬБА: Храни вас небо?.. Крендель… Погоди…
Ушла. Да как же? Что ж это такое?..
Не буду есть… Румяный, сладкий… Нет!
Не удержаться. Нет, не буду… Боже!
За что ж меня ты мучаешь, за что же?!
(Жадно ест крендель.)
ТРУФФАЛЬДИНО: Браво, синьор Панталоне!
ПАНТАЛОНЕ: Каково?
ТРУФФАЛЬДИНО: Что говорить! Талант! И откуда что берётся?
ПАНТАЛОНЕ: Откуда? Дурачок. Талант – оттуда. (Показывает на небо.)
ТРУФФАЛЬДИНО: А-а-а… Я так и думал.
ПАНТАЛОНЕ (смеётся): Головой кручу, петухом кричу… Ха-ха-ха!
ТАРТАЛЬЯ (не поняв, о чём речь): … Картина…
ТРУФ и СМЕР: Двенадцатая.
ТАРТАЛЬЯ: Двенадцатая. Франчиска и Сфортуна. (Уходит.)
ТРУФ.- ПРАЧКА: Ты встретила свою судьбу, Сфортуна?
САНТИНА: Да, синьора Франчиска, встретила. Но лучше б и не встречала. Так я одну себя жалела, а теперь ещё и Судьбу свою жалею. Такая она несчастная, старая, грязная, лохматая.
ПРАЧКА: Я так и думала. А крендель отдала?
САНТИНА: Отдала. Да она и брать не хотела. Такая сердитая, такая сварливая.
ПРАЧКА: Ах, глупенькая девочка! Ещё бы!
Вот если б ты сама была старухой,
Лохматой, грязной, – посмотрела б я,
Какой бы ты была тогда сварливой.
Ты думаешь, так просто крендель взять?
А гордость? Гордость! Как забыть могла ты, герцог
Что нищие лишь гордостью богаты?
СМЕРАЛЬДИНА: Послушай, Труффальдино, когда ты научился так красиво говорить, почти стихами?
ТРУФФАЛЬДИНО: А! Ты заметила? Хо-хо! Я нашёл себе знатного учителя.
СМЕРАЛЬДИНА: Кто же это?
ТРУФФАЛЬДИНО: Не догадываешься? Твой уважаемый папаша, синьор Панталоне..
СМЕРАЛЬДИНА: Не может быть! Чем же ты его очаровал?
ТРУФФАЛЬДИНО: Почтеньем, моя дорогая, почтеньем и вниманьем. Любого старика легко купить почтеньем и вниманьем.
СМЕРАЛЬДИНА: Ну, ты и мошенник!
ТРУФФАЛЬДИНО (передразнивая Тарталью): Баста, баста! Хватит б-б-болтать. И всё такое. Картина пятьдесят шестая. (Снова берётся за куклу.)
ПРАЧКА: Я только что от герцога пришла.
Он в восхищенье от твоей работы
И славно за неё мне заплатил.
На эти деньги я купила мыло,
Гребёнку, платье, туфли и духи.
Всё это отнеси своей старухе.
САНТИНА: Зачем?
ПРАЧКА: Зачем! – почтенье и вниманье.
Ты поняла? И крендель захвати.
САНТИНА: А крендель-то зачем?
ПРАЧКА: Опять «зачем»!
Подумай, милая. А если не сумеешь
Сама ответить на вопрос «зачем?» –
Судьба твоя останется несчастной.
Ну, отправляйся.
ТРУФФАЛЬДИНО: Эй, синьор Тарталья! Куда ж вы запропастились? Сто пятьдесят шестая картина кончилась. Пора переходить к двести тридцать пятой.
ТАРТАЛЬЯ (вбегает, на ходу зацепившись и опять разорвав костюм): Что случилось?
ТРУФФАЛЬДИНО: Что может случиться в нашем театре? Штаны прорваться. Будите синьора Панталоне. (Тарталья убегает.) Картина триста тридцать третья. Перекрёсток. Входит Сантина с мешком.
САНТИНА: Столбом торчу,
Головой кручу,
Петухом кричу:
Ку-ка-ре-ку!
Три дороги от столба,
Приходи, моя судьба.
Эй… Синьора Судьба! Вы где?.. Эй!.. Потерялась. Хоть грязная была, хоть злая – а теперь и вообще никакой. Эй!
ПАНТАЛОНЕ (появляется): Три дороги от столба, - по какой придёт судьба? Импровизация… (Берёт куклу Судьбу.)
СУДЬБА: Ага, опять явилась. Я ж велела
Тебе сюда не приходить.
САНТИНА: Синьора!
Зачем вы сердитесь? Ведь я сюда пришла
С вниманьем и почтеньем. Вот вам крендель.
СУДЬБА: Ты издеваешься, противная девчонка!
САНТИНА: С почтеньем и вниманьем я пришла.
СУДЬБА: Иль хочешь ты своими кренделями
Меня задобрить? Нет уж, не надейся.
САНТИНА: Да что вы! Я с почтеньем и вниманьем…
СУДЬБА: Терпи свою судьбу. Забудь о том,
Что королевна ты. Коль стала прачкой,
Так и стирай теперь и гладь, и штопай.
Я так хочу!
САНТИНА: Ах, раз ты хочешь так,
То так и будет. Мыло я взяла,
Воды здесь хватит. Ну-ка, живо в воду!
Сантина хватает Судьбу и начинает её стирать.
СУДЬБА: Ай, ай! Ты что?! С ума сошла?
САНТИНА: Спокойно!
Не хочешь по-хорошему – не надо.
В борьбе с судьбой все средства хороши.
СУДЬБА: Сантина, ты меня утопишь!..
САНТИНА: Баста!
Я не хочу, чтобы моя Судьба
Была грязнее всех. Да кто же станет
Такую уважать!
Сантина и Труффальдино выжимают Судьбу, как тряпку.
Всё. Одевайся.
Вот платье новое. И туфли. Постарайся
Красивой стать, так чтоб самой себе
Понравиться. И сразу подобреешь.
Появляется вымытая, переодетая и причёсанная Судьба.
Ну вот, теперь совсем другое дело.
Смотрите, люди, на мою Судьбу!
ТРУФФАЛЬДИНО:
Вот это да!
ТАРТАЛЬЯ: Не может быть!
ТРУФ и ТАРТ: Не верим!
СУДЬБА: Неужто это я?
САНТИНА: И да и нет.
Да. Это ты…
СУДЬБА: Постой. Скажу сама.
Да, это я, твоя Судьба, Сантина.
Но только не противная и злая,
Которая тебя лишила счастья,
А добрая, красивая, такая,
Которой позавидует любой.
Характер мой исправили в два счёта
Почтение, вниманье и забота.
(Выходя из образа.) Импровизация!
ТРУФФАЛЬДИНО: Браво! Браво!
ТАРТАЛЬЯ: Момент! Это, конечно, я понимаю, искусство, стихи и всё такое… Но главное, главное – это что тут - главное.
ТРУФФАЛЬДИНО: До чего складно говорит!
ТАРТАЛЬЯ: Не перебивай! Глубокоу-уважаемые дети! Если вы не будете с почтеньем и вниманьем… и не будете заботиться и всё такое о своих родителях, то, так и знайте, что они станут противными и злыми. И на-аоборот. П-поняли?
ТРУФФАЛЬДИНО: Теперь-то и я всё п-понял.
ТАРТАЛЬЯ: Ну, слава богу. Теперь уж и до финала недалеко.
ТРУФФАЛЬДИНО: «Финал», для тех, кто не знает, – это «конец».
СУДЬБА: Постойте, погодите, дайте слово.
Прими, Сантина, от меня подарок.
(Вручает коробочку.)
Я никогда в долгу не остаюсь.
(Со смехом исчезает.)
ТРУФФАЛЬДИНО: Это, как говорится, подарок судьбы. Вы думаете, что там такое? (Открывает коробочку. Удивлённо.) Верёвочка…
СМЕРАЛЬДИНА (восторженно): Тесёмочка.
ТАРТАЛЬЯ (разочарованно): Шнурок.
ТРУФФАЬДИНО: Зато золотой.
ТАРТАЛЬЯ: Но такой коротенький.
ТРУФФАЛЬДИНО: А вам бы хотелось получить в подарок длинный шнурок.
ТАРТАЛЬЯ: Не длиннее твоего языка. Баста! (Держась за сердце.) От твоей бо-болтовни у меня уже забо-болело…
ТРУФФАЛЬДИНО: В животе?
ТАРТАЛЬЯ: Ну, знаешь!.. Из-за этого нахала мне не дожить сегодня до финала.
ТРУФФАЛЬДИНО: Волшебные стихи! Импровизация!
ТАРТАЛЬЯ: Баста! Картина п-последняя. И п-побыстрее, Панталоне.
Обессиленный Тарталья присаживается в уголке, не выпуская из рук пьесы. Актёры берут кукол: Панталоне – герцога Лоренцо, Труффальдино – прачку Франчиску.
ТРУФФАЛЬДИНО: Кто это?
ПАНТАЛОНЕ: Это молодой герцог Лоренцо.
ТРУФФАЛЬДИНО: Ну, наконец-то! Здравствуйте, герцог!
ПРАЧКА: Светлейший герцог! Вы проснулись?
ЛОРЕНЦО (появляясь): Ах!
Какой тут сон! Ведь я готовлюсь к свадьбе.
Советники невесту мне нашли
В стране заморской. Говорят, красива.
ПРАЧКА: А сами вы не видели?
ЛОРЕНЦО: Когда?!
Минуты нет взглянуть. Забот по горло,
И неприятности со всех сторон.
Вино для свадьбы лучшим виноделам
Я заказал. И вдруг у них беда –
Все бочки опрокинулись.
ПРАЧКА: Бывает.
ТАРТАЛЬЯ: Как медленно играют. По-побыстрей.
ЛОРЕНЦО: Ты слушай дальше: три ткачихи ткут
Парчу для свадебного платья. Вдруг
Заходит к ним какая-то девчонка
И ночью всё бесценное тканьё
В клочки кромсает. Что теперь невесте
Сказать прикажешь?
ПРАЧКА: Что тут говорить!
Я думаю, что платье для невесты
Должно не ярким быть, не золотым,
А просто белым.
ЛОРЕНЦО: Верно. Точно так
И я решил. И платье уж готово,
Так новая беда: оно подшито
Тесьмой из золота.
ПРАЧКА: И в чём же тут беда?
ЛОРЕНЦО: В том, нья Франчиска, что – смешно сказать! –
Тесьмы такой кусочка не хватило.
Пошли искать. И вот во всей стране
Найти не могут. (Рыдает.)
ТАРТАЛЬЯ (не выдержав): Как вы тянете, честное слово! (Швыряет шнурок – подарок Судьбы.) Дай ты ему шнурок – и делу конец.
ЛОРЕНЦО: Где ты взяла: Да это ж то, что надо!
О нья Франчиска! Ты меня спасла.
ПРАЧКА: Не я спасла – Судьба распорядилась.
К тому ж, хозяйка этого шнурка
Не я.
ЛОРЕНЦО: Не ты? А кто?
ПРАЧКА: Войди, Сфортуна.
Входит Смеральдина с куклой Сантиной.
ЛОРЕНЦО: Тебя зовут Сфортуна? Как же так?
«Сфортуна» – это значит «неудача»…
ТАРТАЛЬЯ: Я сейчас умру. Синьор Панталоне, вы совсем заснули.
ПАНТАЛОНЕ: Довольно меня учить! (В ярости срывает шляпу и топчет её ногами.) Вот тебе, вот тебе!.. Раз твоего хозяина никто здесь не уважает, то и ты достойна такого же унижения. Вот тебе!..
ТАРТАЛЬЯ: Синьор Панталоне, у-успокойтесь… Осталось совсем чуть-чуть.
ПАНТАЛОНЕ: Нет, нет, не уговаривайте. Играйте сами.
ТРУФФАЛЬДИНО: Синьор Панталоне! Позвольте мне, вашему верному ученику довести дело до конца.
ПАНТАЛОНЕ: Тебе? Неожиданно…
ТРУФФАЛЬДИНО: Финал и должен быть неожиданным. А что может быть неожиданного, если вы с синьором Тартальей уже двадцать лет…
ПАНТАЛОНЕ: Тридцать!
СМЕРАЛЬДИНА: Папочка, пожалуйста, позволь Труффальдино.
ТАРТАЛЬЯ (в отчаянии): Какие у-ученики? Какие импровизации? У меня и так уже…
ПАНТАЛОНЕ (отдаёт Короля Труффальдино): Молодёжь, Тарталья, нужно поощрять.
ТРУФФАЛЬДИНО: Спасибо, учитель! Играем неожиданный финал.
ПАНТОЛОНЕ: Импровизация!
ТАРТАЛЬЯ: О, бедная моя печень!..
Финал превращается в оперу. Труффальдино – Лоренцо поёт красивым, молодым голосом, Панталоне, старый меломан, не пытается скрывать своего восхищения.
ЛОРЕНЦО: Тебя зовут Сфортуна? Как же так?
«Сфортуна» – это значит «неудача».
А ты спасла меня. К тому же ты
Так хороша, так хороша, что я…
ТАРТАЛЬЯ: Вот это уже не по тексту.
ПАНТАЛОНЕ: Не мешай, Тарталья.
ЛОРЕНЦО: И штопаешь ты дивно, но конечно
Не в этом дело. Дело в том, что мне
Советников советы надоели
И я невесту сам себе нашёл.
ПАНТАЛОНЕ: Великолепная находка, неожиданная!
ЛОРЕНЦО: Прошу, ответь на мой вопрос, Сфортуна:
Согласна ли меня ты осчастливить,
Став герцогиней и моей женой?
ТАРТАЛЬЯ: Женой? Это уж как-то слишком неожиданно.
ПАНТАЛОНЕ: Что же тут неожиданного, Тарталья? Любовь с первого взгляда – это так естественно!
ЛОРЕНЦО: Ответь скорей: «да» или «нет», Сфортуна?
САНТИНА: Сфортуна вам должна ответить «нет»,
Но я отвечу «да».
ЛОРЕНЦО: Что это значит?
САНТИНА (поёт):
А то, что больше не Сфортуна я.
Звалась я Неудачей, потому что
Судьба моя была ужасно злой.
Но с той поры, как с ней мы помирились,
Хочу я зваться так же, как когда-то:
Сантина, дочь Фернандо короля.
ЛОРЕНЦО: Дочь короля?
САНТИНА: Да. Мой отец несчастный
В плену сейчас томится.
ПАНТАЛОНЕ (с неожиданным энтузиазмом):
Нет, Сантина!
Из плена он бежал, собрал войска.
Вернул свой трон, жену, детей, и вот он
Спешит сюда, чтобы тебя обнять.
Труби, Тарталья, труби!
Тарталья трубит. В сопровождении рыцарей появляется король Фернандо.
САНТИНА: Отец!
ФЕРНАНДО (ПАНТ): Сантина!
ЛОРЕНЦО (ТРУФ): О, король Фернандо!
Сама судьба вас привела сюда.
Мы с вашей дочерью друг друга полюбили
И просим наш союз благословить.
САНТИНА: Благослови, отец.
ФЕРНАНДО: Благословляю.
Живите, дети, в мире и любви.
Звучит торжественная музыка. Труффальдино и Смеральдина целуются.
ПАНТАЛОНЕ: Эй, Смеральдина!.. Сейчас же прекратите! Что такое?!
ТРУФФАЛЬДИНО: Не сердитесь, папа, это – Злая Судьба!
Панталоне с палкой бросается на Труффальдино, тот, убегая, успевает между ударами целоваться со Смеральдиной. Тарталья безрезультатно трубит. Общая потасовка, переходящая в пантомиму – поклон.
К О Н Е Ц
1998 – 2023