Н.Шувалов
МАЛЬЧИК - С - ПАЛЬЧИК
Пьеса-страшилка в 2-х действиях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
фрау ГЕНЗЕЛЬ и фрау ГРЕТХЕН – две старухи, разыгрывающие известную сказку.
Ещё одним действующим лицом является сама сцена, живущая своей непредсказуемой,
загадочной жизнью
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Через тёмную сцену пробираются две старухи – Гензель и Гретхен. Гретхен иногда обо что-то спотыкается,
дрожит от страха, Гензель буквально тащит её за собой, держа за руку.
ГРЕТХЕН: Господи, боже мой! Да куда ж вы меня ведёте? Такая темнота – ногу сломишь.
ГЕНЗЕЛЬ: Куда ведёте, куда ведёте… Да не дрожите вы так, фрау Гретхен! Сейчас зажжём фонарь, – сами всё увидите.
ГРЕТХЕН: Что ж вы его не зажигаете?
ГЕНЗЕЛЬ: Вот найду и зажгу.
ГРЕТХЕН: Ох! Да разве в такой темноте что-нибудь можно найти? Тут не только фонарь, а и обратную дорогу не найдёшь…
ГЕНЗЕЛЬ: Ну конечно, так с вами и останемся здесь помирать.
ГРЕТХЕН: Господи! Да что ж за ужасы такие вы говорите, фрау Гензель!
ГЕНЗЕЛЬ: Да. И никто нас не найдёт, никто нас отсюда не выведет.
ГРЕТХЕН: Ах, боже мой! Перестаньте, я вас прошу…
ГЕНЗЕЛЬ: Куда ж этот проклятый фонарь провалился в самом деле?.. Вчера был здесь… Каждый раз что-нибудь выдумает…
ГРЕТХЕН: Кто выдумает?..
ГЕНЗЕЛЬ: Да фонарь, говорю, каждый раз шутки шутит.
ГРЕТХЕН: Как это, шутит?.. Фонарь – шутит?
ГЕНЗЕЛЬ: Здесь все пошутить горазды, – место такое…
ГРЕТХЕН: Какое такое?.. Свят, свят, свят! Скажите же наконец, куда вы меня тащите?!
ГЕНЗЕЛЬ: А, вот он, нашёлся. Сейчас, сейчас…
Гензель чиркает спичкой и зажигает фонарь. Неяркий призрачный свет освещает сцену, заставленную странными сооружениями, среди которых разместились куклы – персонажи разных сказочных историй.
ГРЕТХЕН: Что это?.. Где мы?..
ГЕНЗЕЛЬ: Ну как? Не ожидали?
ГРЕТХЕН: Чего не ожидали? Я не понимаю, где мы. Куда вы меня привели?
ГЕНЗЕЛЬ: Да это же сцена!
ГРЕТХЕН: Сцена?
ГЕНЗЕЛЬ: Ну да. Театральная сцена, волшебное место, где чего только не бывает, чего только не случается!
ГРЕТХЕН (начинает громко смеяться): Сцена! Ну, фрау Гензель, вы и фантазёрка! Это же надо – затащить меня на сцену! И столько напустили таинственности!..
ГЕНЗЕЛЬ: Тише, тише! Здешние жители не любят, когда посторонние так шумно себя ведут.
ГРЕТХЕН: Это вы о ком?
ГЕНЗЕЛЬ (показывая на кукол): Да вот о них.
ГРЕТХЕН (смеётся): Но это же куклы! Обыкновенные куклы.
ГЕНЗЕЛЬ: Вы, право же, хуже маленькой, фрау Гретхен! Даже дети знают, что куклы не бывают обыкновенными. Посмотрите, как зрители притаились, – они-то понимают, что если будешь шуметь, то вообще ничего не увидишь.
Некоторое время обе стоят молча, и на сцене ничего не происходит.
ГРЕТХЕН: Ну?..
ГЕНЗЕЛЬ: Что «ну»?
ГРЕТХЕН: И зачем мы сюда пришли?
ГЕНЗЕЛЬ: Как!? Разве вы не любите театр?
ГРЕТХЕН: Я люблю, когда мне в театре показывают что-нибудь интересное.
ГЕНЗЕЛЬ: Показывают! А сами вы не хотите попробовать?
ГРЕТХЕН: Сама?.. Но я же не умею…
ГЕНЗЕЛЬ: А я вас научу. Это очень просто. То есть, конечно, не очень… или, может, даже очень не просто, но мы возьмём для начала маленькую, простенькую сказочку…
ГРЕТХЕН: Про принцессу.
ГЕНЗЕЛЬ: Или лучше про разбойников! Разбойники как выскочат с пистолетами: бах! бах! бабах!
В глубине сцены мелькают какие-то тени и вспышки, раздаются приглушённые выстрелы и неразборчивые возгласы.
ГРЕТХЕН: Ах, фрау Гензель! Зачем вы меня пугаете? Давайте лучше про принцессу.
ГЕНЗЕЛЬ: Нет, нет. Только не про принцессу. Про принцесс – это девчоночьи сказки, а я девчонок даже в детстве терпеть не могла. Сю-сю-сю, ля-ля-ля…
ГРЕТХЕН: А я мальчишек до сих пор не люблю. Они все – ужасные хулиганы.
ГЕНЗЕЛЬ: Так уж и все?
ГРЕТХЕН: Конечно все. Ну, может, только кроме самых-самых маленьких, да и те…
ГЕНЗЕЛЬ: Да? Хорошо. Давайте про самых-самых. «Мальчик с пальчик» – знаете такую сказку?
ГРЕТХЕН: Ну, ещё бы!.. То есть я, конечно, когда-то… в детстве…
ГЕНЗЕЛЬ: Ничего, если что-нибудь и забылось, – вместе вспомним.
ГРЕТХЕН: Конечно, конечно… Я помню, мама мне рассказывала… Как там?.. Сейчас… Жил-был…
ГЕНЗЕЛЬ: Вот, хорошо. Жил-был…
ГРЕТХЕН: Король.
Где-то в глубине сцены высвечивается кукла Король.
ГЕНЗЕЛЬ: Да нет, не король.
ГРЕТХЕН: Как не король?
ГЕНЗЕЛЬ: А так. Король жил в другой сказке.
Король исчезает.
ГРЕТХЕН: Как жалко. Я так люблю сказки про королей и принцесс.
ГЕНЗЕЛЬ: Но мы же договорились!
ГРЕТХЕН: Хорошо, хорошо... А принца там тоже не было?
ГЕНЗЕЛЬ: Ни принцев, ни принцесс, ни королей, – никого там не было!
ГРЕТХЕН: Хорошо, хорошо… Жил-был маленький мальчик. Мальчик с пальчик. Да?
ГЕНЗЕЛЬ: Жил-был дровосек.
ГРЕТХЕН: Да-а-а?..
ГЕНЗЕЛЬ: Да. Со своей женой.
ГРЕТХЕН: Верно, верно, с женой. Теперь я вспоминаю: у них было много-много детей.
ГЕНЗЕЛЬ: Вот именно. Семь или даже восемь, – я уж и сама забыла. И все – мальчишки.
ГРЕТХЕН: Ах, боже мой! Представляю, как трудно было родителям справляться с такой оравой сорванцов.
ГЕНЗЕЛЬ: Ничего трудного: отец порол их всех подряд каждую субботу.
ГРЕТХЕН: Ах, что вы, фрау Гензель! Разве можно пороть детей?
ГЕНЗЕЛЬ: Зато они были очень послушными. Вот только прокормить их было нелегко.
ГРЕТХЕН: Но они же все были малютки.
ГЕНЗЕЛЬ: Малютка-то был один, самый последний. А остальные вымахали ого-го! – почти с родителя ростом. Знаете, как дети быстро растут? И что с ними прикажете делать? А?
ГРЕТХЕН: Я вас не понимаю, фрау Гензель. Как это что? Детей надо воспитывать…
ГЕНЗЕЛЬ: Фрау Гензель, фрау Гензель! Вы забыли, фрау Гретхен, где мы с вами находимся. Это же театр! Значит, я уже не фрау Гензель, а папаша Ганс, дровосек.
На сцене загорается окно и высвечиваются другие фрагменты комнаты в доме дровосека. Гензель нахлобучивает на себя шляпу и играет дровосека Ганса. Гретхен сначала пугается, а потом смеётся.
ГАНС: А ты, Гретхен, – моя жена, и я тебя спрашиваю, что прикажешь делать с этими оболтусами, чем мы будем их кормить, если в доме на всех осталось пол-окорока свинины и одно ведёрко картошки?
Фрау Гретхен растерялась от неожиданного поворота разговора.
Ну, что ты воды в рот набрала? Отвечай.
ГРЕТХЕН (нерешительно): На день-другой этого хватит, а там…
ГАНС: А там – с голоду помирать?
ГРЕТХЕН: Там что-нибудь придумаем… Не выгонять же детей из дому.
ГАНС: Я и не говорю выгонять. Зачем выгонять? – Отведём их в лес.
ГРЕТХЕН: Как в лес? Зачем в лес?
ГАНС: Пусть они там ягоды пособирают, орехи. Отведём подальше, чтобы они обратной дороги не нашли.
ГРЕТХЕН: Ох, ужас какой! Разве такое возможно, фрау Гензель?
ГАНС: Видать, ты, Гретхен, от голода ума лишилась: какая я тебе фрау? Я дровосек, для меня что лес, что дом родной…
ГРЕТХЕН: Нет, нет! Так не может быть, так просто не бывает! Родных детей – в лес!..
ГЕНЗЕЛЬ (выходя из образа): Не бывает! Это же сказка. В сказках и не такое случается.
ГРЕТХЕН: Я бы своим детям ни за что не стала такие ужасы рассказывать.
ГЕНЗЕЛЬ (смеётся): Когда вам мамочка сказки читала, тогда, небось, слушали да ещё просили.
ГРЕТХЕН: Я и тогда от страху под одеяло с головой пряталась.
ГЕНЗЕЛЬ: Вот и выросли трусихой.
ГРЕТХЕН: Кто трусиха? Я трусиха? Да я…
ГЕНЗЕЛЬ: Понятно, понятно. Значит, сказочка продолжается.
Опять нахлобучивает шляпу и превращается в Ганса.
ГАНС: Ну, чего ты испугалась? Отведём детей в лес, там они походят, побродят, – глядишь и встретят кого побогаче нас. Им же лучше будет.
ГРЕТХЕН (всхлипывая): Волков голодных – вот, кого они встретят, и голодные волки их растерзают. Ах, ужас какой!
ГАНС: Да всё лучше, чем от голода помирать. Всё! Хватит причитать! Как сказал, так и сделаю. А теперь – спать!
Гретхен послушно зажмуривается. Гензель снимает шляпу. Из-за какого-то предмета появляется Мальчик-с-пальчик – кукла, управляемая старухой Гензель.
МАЛЬЧИК: А я всё слышал, я всё слышал! Не так-то просто меня обмануть! Я не дам своих братьев в обиду.
Гретхен открывает глаза, видит куклу, хочет что-то сказать, но Гензель знаками останавливает её.
Ой, мне показалось, что кто-то сюда идёт… Нет, все спят. До утра нужно успеть что-нибудь придумать. Конечно можно признаться, что я всё слышал и всё теперь знаю, но это совсем не интересно. Нет, отец решил нас обмануть, значит и я должен придумать что-нибудь похитрее. Так…
Мальчик-с-пальчик, внимательно оглядев всё вокруг, исчезает.
ГРЕТХЕН (радостным шёпотом): А я знаю, я знаю, что придумал этот мальчишка! Я вспомнила!
ГЕНЗЕЛЬ: Тссс! Это фрау Гретхен всё у нас знает, это у неё такая замечательная память. А жене дровосека ничего не известно, она ни о чём даже не догадывается. Она знает только, что скоро пора будить детей и вести их в лес. Вот это вы нам и сыграйте, фрау Гретхен, а мы поглядим, какая из вас артистка.
ГРЕТХЕН (кокетливо): Какая из меня артистка! Что вы такое говорите! Но я попробую, я постараюсь…
Оглядывается, ищет и находит на сцене подходящих для действия кукол. Укладывает их и накрывает чем-то похожим на одеяло.
Вот, вот так, деточки мои, спят мои маленькие, спят озорники…
Играет очень старательно, с явным перебором.
Ох ты! Ах ты! Скоро уж и солнце встанет, будить деток пора. Просыпайся, Шульц. Просыпайся, Пауль. Просыпайся, Фриц. Просыпайся, Питер… Вставай, вставай, лежебока!
Вынимает кукол из-под одеяла и усаживает их рядком.
Просыпайся, Вилли. Просыпайся, Карл… А младшенький-то где же? Куда же ты, малыш, потерялся?..
МАЛЬЧИК: Я здесь, мама. Я уже давно проснулся.
ГРЕТХЕН: Ах ты, пострел! Ну-ка, живо все собирайтесь, пойдём в лес по ягоды!.. (Выходя из образа.) Ой, нет, не так… (Играет, вспомнив о предлагаемых обстоятельствах.) Собирайтесь, мои милые… Пойдём в лес… (Сдерживая слёзы.) Ягодки… собирать…
Обстановка вокруг сама собой преображается. Гензель и Гретхен вместе с куклами играют сцену похода в лес.
ГЕНЗЕЛЬ: И вот отправились все в лес. Впереди шёл дровосек Ганс, за ним – его жена Гретхен с сыновьями: Шульцем, Паулем, Фрицем, Питером, Вильгельмом, Карлом…
ГРЕТХЕН: Карл, не отставай! Какой ты нерасторопный!
ГЕНЗЕЛЬ: А последним бежал Мальчик-с-пальчик и сочинял на ходу весёлую песенку.
МАЛЬЧИК: Я меньше всех, но я совсем
Не дуюсь на беду мою.
Я мало пью, я мало ем,
Да, я ужасно мало ем,
Зато я много думаю.
ГРЕТХЕН (шёпотом): А он сумел придумать хитрость, чтобы спасти своих братьев?
ГЕНЗЕЛЬ: А как же! Ещё какую хитрость!
ГРЕТХЕН: А я знаю, какую.
ГЕНЗЕЛЬ: Тссс! Это большой секрет!
МАЛЬЧИК: Я песни петь всегда готов,
Мне каждый улыбается,
Но провести меня никто
И обмануть меня никто
Пусть даже не пытается.
ГРЕТХЕН: Значит, всё кончится хорошо! Обожаю такие сказки!
Гензель опять напяливает шляпу.
ГАНС: Всё, всё, пришли. Посмотрите, какое чудное место, сколько здесь ягод и орехов, – знай собирай!
Гретхен играет куклами двух братьев.
– Вот это земляника, ты посмотри!
– Я первый её заметил.
– Нет уж, дудки! Первым заметил я.
– Я её нашёл, я и буду собирать.
– Как бы не так!
– А вот и поглядим!..
ГАНС: Прекратите ссориться! Вот я вас!.. Вам что, леса мало? Сейчас разойдёмся в разные стороны, каждый выберет себе место, все будем собирать и аукаться. Кто первым полное лукошко наберёт, тому… тому…
ГРЕТХЕН: Того мамочка поцелует!
ГАНС: Вот и договорились. А ну, все марш отсюда!
Гензель и Гретхен, играя, уносят кукол со сцены, а сами возвращаются.
ГАНС: Ау!..
ГРЕТХЕН: Ау-у…
ГАНС: А-ау!.. Ну вот, теперь можно возвращаться домой, теперь одни они из леса не выберутся.
ГРЕТХЕН: Выберутся, выберутся, я знаю.
ГЕНЗЕЛЬ (выходя из образа): Откуда вы знаете, откуда? Вы же матушка Гретхен, опять забыли?
ГРЕТХЕН: Ах, боже мой! Да, действительно! (Играет.) Ах, милые мои детки! Ах, бедные мои крошки! Ах!
ГЕНЗЕЛЬ: Что вы так разахались? Сами говорили, что терпеть не можете мальчишек, а теперь ахаете.
ГРЕТХЕН: Как же не ахать? – это же мои дети, я уже успела их всех полюбить. Ах! Я не знаю… Оказывается, это так сложно – выступать на сцене. Я предупреждала, что у меня ничего не получится.
ГЕНЗЕЛЬ: У вас уже неплохо получилось, а дальше получится ещё лучше, не бойтесь.
ГРЕТХЕН: Нет, я не боюсь, чего мне бояться? Я же всё-таки знаю, что всё кончится хорошо.
ГЕНЗЕЛЬ: Ну конечно! Всё кончится, как в сказке! Вперёд!
Гретхен берёт кукол и опять играет за двух братьев.
– Ау! Я уже набрал полное лукошко!
– И я набрал. Я уже давно набрал, ещё раньше тебя. Ау!
– Как же, раньше! Я ещё знаешь, когда набрал? Ау!
– Ау! А мои ягоды крупнее твоих в два раза. Ау!
– Ха! Крупнее! А мои – краснее! Ау!
Гензель приносит ещё пару кукол, и вместе с Гретхен они оживляют уже четырёх братьев.
- Ух ты! Вы уже здесь, а я думал, что первым прибегу.
- Ты всегда хочешь быть первым, а поспеваешь последним!
- Нет, последним всегда бывает Карл.
Появляется Карл.
- Ну вот и Карл подоспел.
- А где же папа с мамой?
- Наверное, они насобирали большую-пребольшую корзину…
- Шишек!
- Мышек!
- Пышек!
- Детишек! (Все смеются.) Ау!
- Ау!.. Ау!..
- Никто не отзывается… Ау!..
- Может, мы заблудились?.. Ау!..
- Ау!.. Ау!..
Появляется Мальчик-с-пальчик (Гензель).
МАЛЬЧИК: Уа! Что, испугались?!
- Глупые шутки. Ау!..
- Папа с мамой потерялись.
- Или мы заблудились.
МАЛЬЧИК: Никто не потерялся и никто не заблудился. Папа с мамой давно уже дома.
- А что же мы?
МАЛЬЧИК: А мы ещё в лесу, но скоро тоже вернёмся домой.
- Как же мы туда попадём?
- Как мы найдём обратную дорогу?
МАЛЬЧИК: Очень просто. Посмотрите себе под ноги: видите белые камешки? Это я их набрал вчера ночью полные карманы, а сегодня раскидал по пути в лес. Теперь по ним мы легко найдём обратную дорогу. За мной! (Запевает песню.)
Хотя я мал, зато со мной
Беды бояться нечего.
Я всех вас приведу домой,
Мы вместе явимся домой,
Не дожидаясь вечера.
Все братья с песней отправляются в обратный путь. (Как сделать возможным одновременное управление всеми персонажами – дело изобретательности режиссёра и художника.) Над ними пролетают птицы, сидя на ветке, ухает филин, возможно подключение разнообразных звуковых, световых и прочих сценических эффектов. Сцена преображается в дом дровосека. Гензель и Гретхен изображают тоскующих Ганса и его жену. Обе охают и причитают. Слышна приближающаяся песня.
Шагаем весело домой
Мы по лесу дремучему.
Не надо плакать «ой-ой-ой»,
Ни «ай-ай-ай», ни «боже мой!» –
Всё обернётся к лучшему.
ГАНС: О! Смотри-ка, матушка Гретхен, наши сорванцы вернулись. А мы-то решили, что вы в лесу заблудились, думали, волки вас съели. Кричали, кричали, звали вас, звали. Матушка-то столько слёз пролила, – до сих пор глаза не просушила.
ГРЕТХЕН (прочувствованно): Ах вы, мои деточки! Ах вы, мои милые! Ах вы…
ГЕНЗЕЛЬ (выходя из образа): Тут матушка Гретхен накормила их, напоила и спать уложила.
ГРЕТХЕН: Вот и сказке конец, а кто слушал…
ГЕНЗЕЛЬ: Здрассти! Какой же это конец, фрау Гретхен? Это ж ещё только начало.
ГРЕТХЕН: Как начало? А что ж там ещё-то?..
ГЕНЗЕЛЬ: Видать, вы рано заснули, когда вам мамочка в детстве сказочку читала. Как от страха под одеяло залезли, так и… хрюк-хрюк-хрюк… заснули! А самое-то страшное ещё впереди.
Слышны странные, пугающие звуки.
ГРЕТХЕН: Ах, боже мой, фрау Гензель! Хватит меня пугать! Нет, лучше я, пожалуй, пойду домой… До свидания, фрау Гензель.
Фрау Гретхен пытается уйти, несколько раз обходит сцену, блуждая среди конструкций и декораций, где её пугают странные звуки и тени. Не найдя выхода, она возвращается.
Что такое? Фрау Гензель, я никак не могу отсюда выйти… Где же выход?..
ГЕНЗЕЛЬ: А выхода нет. Взялись рассказывать сказку, – надо рассказывать её до самого конца, так уж в театре заведено. Так что наберитесь храбрости и… Согласны?
ГРЕТХЕН: Что с вами поделаешь! – Согласна. Только я совсем не помню, что там было дальше.
ГЕНЗЕЛЬ: А дальше дровосек Ганс крепко накрепко запер в доме все окна и двери и…
ГРЕТХЕН: Что?
ГЕНЗЕЛЬ: И улёгся спать. А рано-рано утром он разбудил своих сыновей…
ГРЕТХЕН: Как, неужели он решил опять?..
ГЕНЗЕЛЬ: Вот именно! Утром он разбудил мальчишек и опять повёл их в лес.
ГРЕТХЕН: Ах, боже мой! Какой ужас!
ГЕНЗЕЛЬ: Да. И он завёл их так далеко, что даже сам с трудом нашёл обратную дорогу.
ГРЕТХЕН: А детей оставил в лесу?
ГЕНЗЕЛЬ: В самой чаще.
Из глубины сцены слышен волчий вой и уханье филина.
ГРЕТХЕН: Ах, фрау Гензель, объясните мне, для чего нужно сочинять такие ужасные истории?
ГЕНЗЕЛЬ: Для того, фрау Гретхен, чтобы маленькие дети слушали их и вырастали храбрыми. Вот, как я, например.
ГРЕТХЕН: Да?.. Должно быть, в детстве я зря пряталась от страха под одеяло. Вы же видите: я просто вся дрожу от вашего рассказа.
ГЕНЗЕЛЬ: Да. (К зрителям.) Вот так-то, дети. А вы тоже дрожите? Нет? (К Гретхен.) Вот, дети-то не дрожат. А вам, моя дорогая, пожалуй, действительно надо передохнуть и выпить чашечку чая. В театре это называется…
ГРЕТХЕН: Я знаю, это называется АНТРАКТ.
ГЕНЗЕЛЬ: Вот именно.
Фрау Гензель уводит со сцены дрожащую фрау Гретхен.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
На сцену возвращаются Гензель и Гретхен.
ГЕНЗЕЛЬ (подбадривая Гретхен): Ну-ка, фрау Гретхен. Покажите всем, какая вы храбрая.
ГРЕТХЕН: А что вы думали? Конечно…
ГЕНЗЕЛЬ: Вот мы и в лесу. Ау!..
ГРЕТХЕН: Ау…
ГЕНЗЕЛЬ: Вечереет уже. Ау!..
Гензель незаметно для Гретхен скрывается за сценическими сооружениями. На сцене темнеет.
ГРЕТХЕН: Да. Ау… Темно становится… Ау…
Из разных углов сцены отзывается эхо: «Ау-у-у…»
Ах!.. Что же это?.. Как же?.. Ау!.. (Пытается взять себя в руки и освоить ситуацию.) Ну да… Конечно, конечно… (Ищет и находит на сцене кукол, играет ими.) Вот они мальчишки-хулиганы: Шульц, Пауль, Фриц, Питер… Вот Вилли, а вот и Карл, – все здесь.
– Ой, как я устал! Столько грибов в лесу ещё никогда не было!
– А самый большой всё равно у меня!
– А мой большой больше твоего большого.
– А у меня зато – самый маленький.
Появляется Гензель, вместе с куклами изображающая стаю птиц. Птицы с криком клюют по всей сцене воображаемые крошки.
– Ой! Что за птицы? Какие смешные!
– Что им здесь надо?
– Наверное, червяков клюют.
– Ха! Они у Карла грибы склевали! Ха-ха-ха!
– А папы с мамой опять не видно. Ау!..
– И не слышно. Ау…
Появляется Мальчик-с-пальчик – кукла в руках фрау Гензель.
МАЛЬЧИК: Ну, что раскричались? Всех зверей в лесу перепугаете.
– Мы папу с мамой зовём.
– Они опять потерялись.
МАЛЬЧИК: Что ж мы сами дороги не найдём что ли?
– Конечно найдём! Ну, где тут твои белые камушки?..
МАЛЬЧИК: Нет камушков. Вчера отец все двери запер, из дому было не выйти, камушков не набрать.
– Ой… Как же мы без камушков?..
МАЛЬЧИК (передразнивает): Как же мы без камушков?.. А ну, отвечайте: кто хитрее всех на свете?
– Лисица?
МАЛЬЧИК: А кто хитрее лисицы?
– Ты что ли?
МАЛЬЧИК: Ну конечно! Со мной не пропадёте! Сегодня утром я не стал есть свой хлеб, я спрятал его в карман и, пока мы шли по лесу, раскидывал крошки, – по ним-то мы и найдём обратную дорогу.
– Вот здорово-то!
– Ай да Мальчик-с-пальчик!
МАЛЬЧИК: Не теряйте время, ищите крошки, пока ещё не совсем стемнело.
– Вот крошка… И вот…
– Вот ещё одна…
ГЕНЗЕЛЬ (выходя из образа, шёпотом): Фрау Гретхен, вы что?! Какие крошки? Их же птицы склевали.
ГРЕТХЕН: Как склевали?
ГЕНЗЕЛЬ: А вы что ли не видели? Я что, зря старалась, каркала?
ГРЕТХЕН: Я видела, но только как же теперь… дорогу искать?
ГЕНЗЕЛЬ: А никак не найдёшь, всё. Это всем известно, кто сказку знает.
Из глубины сцены доносятся таинственные лесные звуки. Становится ещё темнее.
ГРЕТХЕН: Ох, мамочки, ужас какой!
МАЛЬЧИК: Ну, что замолчали? Нашли крошки?
– Нет, это были не крошки, я ошибся.
– А крошки птицы склевали…
МАЛЬЧИК: Ну, склевали, так склевали… И нечего носы вешать. Сейчас что-нибудь придумаем. Залезу-ка я на дерево, какое повыше, – может, оттуда что-нибудь и увижу. (Залезает на дерево.) Ну вот, я так и знал! – огонёк! Я вижу огонёк. До него совсем не далеко.
– Может, это наш дом?
МАЛЬЧИК (спускается с дерева): Нет, нашего дома отсюда не видно. Но не беда, – пойдём на огонёк, а там кого-нибудь да встретим. Главное – не унывать!
Мальчик-с-пальчик запевает песню, братья в исполнении старухи Гретхен подхватывают её.
Шагаем дружною толпой
Мы по лесу дремучему.
Не надо плакать «ой-ой-ой»,
Ни «ай-ай-ай», ни «боже мой!» –
Всё обернётся к лучшему.
Перед шагающими мальчишками вырастает огромных размеров дом, вернее, замок.
– Вот это домик!
– Настоящий домина!
– Не домина, а домище!
– Наверное, это дворец.
– Нет, это замок, замок какого-нибудь знатного сеньора.
Пока Гретхен увлечена своей игрой, Гензель незаметно надевает маску жены Людоеда, зажигает фонарь и появляется в окне замка.
ЖЕНА: Эй… Кто здесь шумит?.. Мальчишки!
– Сеньора, сеньора, впустите нас.
– Мы заблудились в лесу.
– Впустите нас, пожалуйста.
– Нам очень хочется есть.
ЖЕНА: Тихо! Вы не знаете, дурачки, куда попали. Здесь живёт Людоед со своими дочками-людоедками.
ГРЕТХЕН: Людоед?..
От неожиданности Гретхен замирает с раскрытым ртом.
ЖЕНА: Да. Ваше счастье, что людоедки уже спят, а Людоеда ещё нет дома. Есть им хочется! Вас самих здесь съедят в один момент! Быстро уходите, пока Людоед не вернулся.
– Да, сеньора, мы, пожалуй, пойдём.
– Спасибо, сеньора.
– До свидания, сеньора.
Гретхен вместе с куклами пытается покинуть сцену.
ГЕНЗЕЛЬ (выходя из образа): Как до свиданья? Что ж вы такое говорите? До свиданья!
ГРЕТХЕН: Но ведь… Как же?.. О господи, зачем я только согласилась!.. Нет…
ГЕНЗЕЛЬ: Фрау Гретхен, успокойтесь, прошу вас. Ещё никто никого не съел. Вот, возьмите-ка масочку, а то мне одной не разорваться.
Гензель отдаёт Гретхен маску жены Людоеда, а сама берёт куклу Мальчика-с-пальчик.
МАЛЬЧИК (к братьям): Вы что? Не в лесу же нам ночевать! (К Гретхен.) Сеньора, пожалуйста, не прогоняйте нас. Спрячьте нас куда-нибудь до утра, а утром мы уйдём от вас. Пожалуйста!..
ГРЕТХЕН (нерешительно надевая маску): Ах вы, неразумные дети! Куда же я вас спрячу? Людоед вернётся и сразу почувствует, что в доме кто-то есть.
МАЛЬЧИК: Ах, сеньора! Если не Людоед, всё равно нас съедят лесные звери. Мы так устали, сеньора, и проголодались!..
ЖЕНА: Что мне с вами делать! Ладно, проходите в дом. Только тихо! – если вы будете шуметь, людоедки проснутся, и тогда…
МАЛЬЧИК: Спасибо, сеньора!.. Мы тихо, сеньора… Мы, как мышки, сеньора… (К братьям.) Мышки! – за мной!..
Все входят в замок. Декорация преобразуется в интерьер.
ЖЕНА: Осторожно, осторожно… Сейчас я вас накормлю.
Неожиданно раздаётся устрашающий звук приближающихся шагов.
Ах! Что это?..
МАЛЬЧИК: Как что?! Разве вы не слышите? – это Людоед возвращается. Скорее спрячьте нас куда-нибудь!
Гретхен в роли жены Людоеда в панике перебирает возможные и невозможные места для укрытия.
ЖЕНА: Ах! Неужели? Боже мой! Куда же мне вас?.. Нет, не сюда… Сюда… Нет…
Пока Гретхен прячет кукол, Гензель надевает маску Людоеда и появляется в дверях в невообразимо кровожадной позе.
ЛЮДОЕД: Вот и я! Ужасный сегодня день. Убил только одну ворону, да и ту голодную, – одни перья да кости. (Швыряет ворону на стол. Принюхивается.) А чем это у нас пахнет?.. Какой симпатичный запах…
ЖЕНА: Я приготовила барашка, знала, что вернёшься голодным. Поешь с дороги. (Подаёт Людоеду еду.) А ворону твою я выброшу. Фу, гадость какая!
ЛЮДОЕД: Оставь, может ещё пригодится. (С аппетитом принимается за еду.) Славный был барашек!.. А пахнет всё-таки чем-то ещё симпатичнее…
ЖЕНА: Это… (Находит на сцене подходящий реквизит.) Это дикие яблоки. Набрала в лесу, знаю, как ты их любишь.
ЛЮДОЕД: Я люблю дикие яблоки? С чего ты взяла?
ЖЕНА (подаёт): Любишь, любишь, я знаю. Не спорь.
ЛЮДОЕД (ест яблоки): Да, вкусно… А только пахнет вовсе не яблоками.
ЖЕНА: Может, тебе нравится, как пахнет эта ворона?
ЛЮДОЕД: Нет! Фу! Да выброси ты, наконец, эту гадость! Чем же всё-таки так вкусно пахнет?..
Людоед оглядывается, принюхиваясь, и находит спрятанных братьев.
О! Какая компания! Какие аппетитные у нас гости! Что же ты молчишь, жена? Что же ты не приглашаешь их к столу?
ЖЕНА: Я боялась, тебе не понравятся такие грязные, такие тощие, такие маленькие…
ЛЮДОЕД: Брось, жена! Посмотри, какие они симпатичные. Если бы не твой барашек, я проглотил бы их сейчас даже немытыми.
ЖЕНА: Вот я и говорю: сейчас ты уже сыт. На ночь много есть вредно, а немытое – тем более. Оставь это лакомство на утро.
ЛЮДОЕД: Ты права. Я потерплю до утра, зато натощак слопаю их с большим аппетитом.
ЖЕНА: Вот и замечательно. А уж я их и помою, и накормлю, и уложу спать, чтобы к утру они были свежие, румяные, симпатичные. Может, таких тебе и есть будет жалко.
ЛЮДОЕД (смеётся): Ха-ха-ха! Вот это шутка! Мне – есть будет жалко! Ха-ха-ха! Ай да жена!
Смеясь, Людоед падает на кровать, и через некоторое время его смех переходит в храп.
ЖЕНА: Скорее, скорее, глупые мальчишки! Великан храпит. Бегите отсюда прочь, пока он не проснулся.
Гретхен собирает кукол. В это время Гензель снимает маску Людоеда.
ГЕНЗЕЛЬ: Не торопитесь, фрау Гретхен. Вы же не знаете сказку, как же вы собираетесь её рассказывать?
ГРЕТХЕН: Ах, боже мой! Неужели и это ещё не конец?
ГЕНЗЕЛЬ: Какой конец? Что вы! Самые ужасные ужасы ещё впереди!
ГРЕТХЕН: Ах, фрау Гензель, я никогда не думала, что вы такая кровожадная.
ГЕНЗЕЛЬ: Вовсе я не кровожадная. Просто дети любят страшные сказки. Верно, дети? (Дети отвечают.) Вот видите! К тому же вас пугать – одно удовольствие: вы такая добрая, всех так любите, даже мальчишек-хулиганов полюбить успели.
ГРЕТХЕН: И какие же ужасы нас ещё ожидают?
ГЕНЗЕЛЬ: О, история замечательная! (Рассказывает так, как рассказывают «ужасные истории».) Хитрый Мальчик-с-пальчик снял ночные колпачки с дочек Людоеда и надел их на своих братьев.
ГРЕТХЕН: Зачем?
ГЕНЗЕЛЬ: Ну, как вы не понимаете! – чтобы ночью Людоед, если проснётся, всё перепутал и принял его братьев за своих дочек.
ГРЕТХЕН: И что?
ГЕНЗЕЛЬ: А то, что Людоед проснулся, всё перепутал и принял своих дочек за его братьев. Ха-ха-ха!
ГРЕТХЕН: Я тоже всё перепутала, кто кого и за кого принял.
ГЕНЗЕЛЬ: Всё же ясно: Людоед принял его братьев за своих дочек, а своих дочек – за его братьев. Поняли?
ГРЕТХЕН: И что?
ГЕНЗЕЛЬ: Что, что! – отрезал им головы.
ГРЕТХЕН (в ужасе): А!!!… Кому?..
ГЕНЗЕЛЬ: Всем. То есть, всем его братьям… То есть, всем своим дочкам, но думал, что это его братья.
ГРЕТХЕН: Чьи братья?..
ГЕНЗЕЛЬ: Как чьи? Его, то есть Мальчика-с-пальчика.
ГРЕТХЕН: А зачем?
ГЕНЗЕЛЬ: Зачем головы отрезал? На всякий случай, чтоб не убежали.
ГРЕТХЕН: А они что?
Таруха Гензель совсем запуталась в своём рассказе, от этого начала злиться и ещё больше запутываться.
ГЕНЗЕЛЬ: А они убежали, потом, когда Людоед опять заснул.
ГРЕТХЕН: Да?.. А что ж они раньше не убежали, когда он ещё не проснулся?
ГЕНЗЕЛЬ: Ну, я не знаю… Наверное, дверь была заперта.
ГРЕТХЕН: А потом дверь была отперта?
ГЕНЗЕЛЬ: Потом отперта…
ГРЕТХЕН: А кто её отпер?
ГЕНЗЕЛЬ: Вы меня совсем запутали своими вопросами.
ГРЕТХЕН: Вот то-то! Вам бы только детей пугать, а сами сказку не знаете.
ГЕНЗЕЛЬ: Ну, забыла немножко, с кем не бывает?
ГРЕТХЕН: Ах, нет, нет, я не так могу… Обезглавливать маленьких девочек!..
ГЕНЗЕЛЬ: Так они же людоедки.
ГРЕТХЕН: Всё равно. Ужасно, ужасно!..
ГЕНЗЕЛЬ: Да что с вами, фрау Гретхен? Успокойтесь. Это же – сказка. Выпейте воды. Ну что вы, в самом деле…
Гретхен подаёт Гензель воду, та пьёт, захлёбываясь, продолжая что-то возмущённо говорить.
ГРЕТХЕН: Я не могу… Я не хочу… Вы кровожадная, жестокая…
ГЕНЗЕЛЬ: Я – жестокая?! Ну, знаете!.. Тогда сами играйте Людоеда. (Кидает Гретхен маску Людоеда.) Пусть он у вас будет добрый, никого не ест, пусть он с голоду помрёт, и всем станет хорошо.
ГРЕТХЕН: Вы просто издеваетесь надо мной! Хотите, чтобы я умерла? Ну уж нет! (Возвращает маску.) Ложитесь! Живо!
ГЕНЗЕЛЬ: Вы что, фрау Гретхен? Что с вами?
ГРЕТХЕН: Лежать, я сказала! Маску, маску наденьте! – Людоед вы или не Людоед, в самом деле?!
ГЕНЗЕЛЬ (ложась и надевая маску): Людоед, людоед…
ГРЕТХЕН: Вот то-то. Спать и не разговаривать!
Фрау Гензель послушно укладывается и изображает спящего Людоеда. Фрау Гретхен берёт куклу Мальчик-с-пальчик.
МАЛЬЧИК (прислушиваясь к дыханию Людоеда): Спит… Крепко спит… (Достаёт ключ из людоедского кармана.) Вот он, ключик. Эй, братья! Выползайте из-под кровати и быстро за мной!
Фрау Гретхен организует «побег» братьев потом тихо возвращается, надевает маску жены Людоеда, берёт мешок и бьёт им «спящую» фрау Гензель. Не ожидавшая этого старуха вскакивает и пугается, столкнувшись нос к носу с маской.
ЖЕНА: Ты что наделал, злодей? (Бьёт Людоеда.)
ГЕНЗЕЛЬ: Ой!.. Что это?.. Что вы делаете?..
ЖЕНА: Я спрашиваю, что ты наделал?! Зарезал собственных детей, наших маленьких девочек! (Бьёт.)
ГЕНЗЕЛЬ: Кто?.. Я?.. Как?..
ЖЕНА (показывает Людоеду содержимое мешка): А вот так! (Бьёт.) Убийца!
ЛЮДОЕД: Ай! А где?..
ЖЕНА: Убежали!
ЛЮДОЕД: А дверь?
ЖЕНА: Открыта!
ЛЮДОЕД: А ключ?
ЖЕНА: Украли!
Каждый свой ответ жена сопровождает очередным ударом.
ЛЮДОЕД: Ай! Что ж теперь?.. Догоню!
ЖЕНА: Попробуй, догони!
ЛЮДОЕД: Бегу!
ЖЕНА: Беги, беги!
ЛЮДОЕД: Стой!
ЖЕНА: Стою!
ЛЮДОЕД: Где мои сапоги-скороходы?
Людоед надевает громадные сапоги и, напутствуемый тумаками жены, покидает сцену. Фрау Гретхен снимает маску и с выдохом облегчения опускается на землю. Сцена преображается, условно говоря, в лесную поляну. Слышны приближающиеся шаги Людоеда. Фрау Гретхен прячется. Появляется Людоед.
ЛЮДОЕД (опускается на землю): Всё. Никаких сил больше нету. Все куда-то разбежались. Ау!.. Мальчики!.. Вы где?.. Мне кушать хочется… Никого. (Принюхивается.) Даже не пахнет. Куда дальше бежать, не знаю, и домой возвращаться страшно, – жена дерётся. Что за жизнь! – голодный, не выспался: всю ночь то да сё и утром нате вам… (Принюхивается.) Цветочками пахнет и свежим воздухом. Приятно… Как-то раньше не доводилось утром по лесу гулять. (Зевает.) Вот и солнышко взошло, птички запели. (Зевает.) Отдохну, а там видно будет.
Людоед снимает сапоги, ложится и засыпает. Из укрытия появляется Мальчик-с-пальчик (фрау Гретхен).
МАЛЬЧИК: Птички! Цветочки! Ишь, каким нежным стал, Людоедище! Разморился на свежем-то воздухе, спит, как говорится, без задних ног. Но главное – без сапог! Эй, братья! Выходите, не бойтесь. Все живо – в сапоги!
Из-за кустов появляются братья (тоже фрау Гретхен).
– А зачем нам в сапоги?
– Глупый! – это же сапоги-скороходы, мы в них в один момент дома окажемся.
– Чур, я в правый сапог!
– И я в правый.
– И я.
– И я.
– Тут и без тебя уже тесно.
МАЛЬЧИК: Хватит ссориться! На правый – левый по сапогам рассчитайсь!
– Правый.
– Левый.
– Правый.
– Левый.
Фрау Гретхен распихивает братьев по сапогам. Мальчик-с-пальчик залезает в сапоги последним.
МАЛЬЧИК: Вперёд, к родному дому!
Сапоги вместе с братьями волшебным образом взмывают в воздух и со свистом исчезают со сцены. Фрау Гретхен и снявшая маску фрау Гензель изумлённо смотрят им вслед.
ГРЕТХЕН: Вот это да! Красота! Улетели.
ГЕНЗЕЛЬ: Как это?.. Что же это?..
ГРЕТХЕН: Чему вы удивляетесь, фрау Гензель?
ГЕНЗЕЛЬ: А разве вам, фрау Гретхен, не кажется это… странным?
ГРЕТХЕН: Но ведь сцена – это волшебное место, вы же сами говорили.
ГЕНЗЕЛЬ: Мало ли что я говорила! Вы тоже говорили и что мальчишек терпеть не можете, и что артистка из вас не получится… (Потирает спину.) А сами…
ГРЕТХЕН: Про артистку не знаю, а вот к мальчишкам с вашей помощью я очень привязалась.
ГЕНЗЕЛЬ: Куда же они все теперь полетели?
ГРЕТХЕН: Уж не иначе, как в конец нашей сказки. Ведь теперь-то, я думаю, сказка кончается?
ГЕНЗЕЛЬ: Кончается, кончается. Я и сама устала от всех этих ужасов
Фрау Гензель нахлобучивает шляпу. Сцена преображается в дом дровосека.
ГАНС: Где-то теперь наши мальчишки? Без них так скучно стало в доме, просто помереть охота.
ГРЕТХЕН (изображает его жену): Вот старый дуралей! О чём раньше-то думал?
ГАНС: Раньше! Раньше дураком был, а теперь и сам себя ругаю, да поздно.
ГРЕТХЕН: Ругать себя никогда не поздно. А только если б раньше меня послушал, то и ругать бы себя не пришлось. А теперь…
Слышен свист, а потом приближающаяся песня Мальчика-с-пальчик и его братьев.
Хотя я мал, зато со мной
Беды бояться нечего.
Я всех вас приведу домой,
Мы вместе явимся домой,
Не дожидаясь вечера.
ГАНС (радостно): А теперь беги встречать своих любимых дармоедов!
Ганс и Гретхен распахивают дверь, за ней – все семь счастливых братьев.
ГРЕТХЕН: Вот они, мои дорогие: Шульц, Пауль, Фриц, Питер… Вот Вилли, а вот и Карл.
Фрау Гензель снимает шляпу и берёт куклу Мальчика-с-пальчик.
МАЛЬЧИК: А вот и я – Мальчик-с-пальчик!
Я меньше всех, но я совсем
Не дуюсь на беду мою.
Я мало пью, я мало ем,
Да, я ужасно мало ем,
Зато я много думаю.
ГЕНЗЕЛЬ и ГРЕТХЕН (вместе с куклами):
Пускай предательство и злость
Вам в жизни не встречаются!
Забудем то, как началось,
Не важно то, как началось,
А важно, как кончается!
У каждого судьба своя,
И всякое случается
Но если дружная семья,
Да, если славная семья,
То славно всё кончается.
Фрау Гензель и фрау Гретхен кланяются и прощаются со зрителями.
К О Н Е Ц