ВАНЯН.Шувалов
КОНЁК - ГОРБУНОК
Балаганное представление
Пьеса в 3-х действиях по сказке П.Ершова
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
ВАНЯ
МАНЯ балаганные шуты, они же – исполнители
ролей всех сказочных персонажей
ФОМА
ЕРЁМА
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
На сцене нарядно украшенный балаган с закрытыми створками. Это некое подобие райка – волшебный
ящик с чудесными картинками, только большой. Бодрым маршем, с тубой, тарелками и барабаном
перед балаганом появляются Ваня, Фома и Ерёма.
ВАНЯ: Эй, честные господа!..
Фома издаёт на тубе звук, сбивающий Ваню. Тот ещё дважды пробует начать рассказ, но, обиженный на смеющихся над ним Фому и Ерёму, покидает сцену.
ФОМА: Эй, честные господа!
Вы почто пришли сюда?
ЕРЁМА: Аль театра не видали?
ФОМА: Али сказок не слыхали?
ЕРЁМА: Али думаете, тут
Даром пряники дают?
ФОМА: Погляди на них, Ерёма:
Порасселись, точно дома,
Как бояре всё равно!
ЕРЁМА: Слышь ты, им ещё смешно!
Глянь, Фома, она хохочет,
Будто кто её щекочет.
ФОМА: Что смеёшься? Тут у нас
Все серьёзные как раз.
Во, у нас какие лица!..
Показывают «ужасно серьёзные» лица. Все смеются.
Кто тут вздумал веселиться?
ЕРЁМА: Прекратите! Что за смех?!
Враз домой отправлю всех!
ФОМА: Вот я вас!..
В окне балагана появляется Маня, маленькая, но очень грозная.
МАНЯ: Фома, Ерёма?
Что в башке у вас? Солома?
Не понятно разве вам,
Для чего приходят к нам?
Что надумали!
ЕРЁМА: Маруся!
Я ж шучу.
ФОМА: И я смеюся.
МАНЯ: Что за шутки невпопад!
Чем вы тешите ребят?
Маня выбегает из балагана и награждает Фому и Ерёму тумаками, таскает их за носы и за уши.
ЕРЁМА: Шутка делу не помеха…
ФОМА: Нам никак нельзя без смеха…
Это ж присказка была…
Появляется Ваня, сияющий беззаботной улыбкой.
ВАНЯ: Вот и сказка подошла!
Все весело покидают сцену. Фома и Ерёма тут же возвращаются и начинают сказку.
ФОМА: За горами, за лесами,
ЕРЁМА: За широкими морями
ФОМА: Не на небе – на земле
Ф и Е Жил старик в одном селе.
ЕРЁМА: У старинушки три сына:
ФОМА: Старший – умный был детина.
ЕРЁМА: Средний сын – и так и сяк.
ФОМА: Младший – вовсе был дурак.
Ф и Е Братья сеяли пшеницу…
Вбегает озабоченный Ваня.
ВАНЯ: Ой, беда, беда творится!
Кто-то в поле стал ходить
Да пшеницу шевелить.
ФОМА: Слушай, Ваня, право слово,
Ты какой-то бестолковый.
Что орёшь?
ВАНЯ: Так ведь беда!
ФОМА: Сам рассказывай тогда.
ВАНЯ: Сам так сам. Но вы давайте,
Надо будет, помогайте.
ЕРЁМА: Мы поможем!..
ВАНЯ: Ну так вот:
Кто ж пшеницу в поле мнёт?
Братья, стало быть, смекнули,
Чтоб стоять на карауле,
Хлеб ночами поберечь,
Злого вора подстеречь.
А уж как они стояли,
Вы, наверное, слыхали:
Этот братец (показывает на Фому)
напрямик
Влез со страху под сенник,
А другой – ходил дозором
У соседки под забором.
А соседка…
ЕРЁМА: Ты не ври,
А про дело говори.
ВАНЯ: Про какое дело?
ФОМА: Ладно!
Ври, да только чтобы складно.
ВАНЯ: Складно – это мы на раз,
Врать могём не хуже вас.
Стало сызнова смеркаться.
Время младшему сбираться.
Вот он хлеб в карман кладёт,
Караул держать идёт.
Ночь настала…
(Обращаясь к Фоме и Ерёме.)
Ну, давайте,
Что вы спите – помогайте,
Открывайте балаган.
Фома и Ерёма открывают створки балагана. За ними – освещённое звёздами колосящееся пшеничное поле. Ваня с куклой играет роль Ивана.
Ходит по полю Иван,
Звёзды на небе считает
Да краюшку уплетает.
Вдруг о полночь конь заржал.
Караульщик наш привстал,
Посмотрел под рукавицу
И увидел кобылицу.
Появляется Маня в роли кобылицы.
МАНЯ: Кобылица та была
Вся, как зимний снег, бела,
Грива в землю, золотая,
В мелки кольца завитая.
ВАНЯ (в роли Ивана):
«Эхе-хе! Так вот какой
Наш воришка!.. Но постой,
Я шутить ведь не умею,
Разом сяду те на шею.
Ишь, какая саранча!..»
ЕРЁМА: И, минуту улуча,
Ваня сзади подбегает
Ф и Е И за хвост её хватает!
Ваня с Маней разыгрывают пантомиму «Иван на Кобылице».
ФОМА: Глянь-ко, Ванька-то не прост –
Крепко держится за хвост.
ВАНЯ: «От меня уйдёшь едва ли –
Не таких ещё седлали.
Прикусила удила?..»
МАНЯ: «Что ж, Иван, твоя взяла.
Дай мне место для покою
Да ухаживай за мною.
По исходе же трёх дней
Двух рожу тебе коней –
Да таких, каких поныне
Не видали и в помине.
Да ещё рожу конька…»
ФОМА: Ростом только в три вершка,
ЕРЁМА: На спине с двумя горбами
ФОМА: Да с аршинными ушами.
МАНЯ: «На земле и под землёй
ВСЕ: Он товарищ будет твой».
МАНЯ: Так сказала кобылица.
Кобылица покидает сцену.
ЕРЁМА: Ишь ты! Вот так небылица!
ВАНЯ: Нет, она не наврала –
Трёх коней мне родила.
Вот считайте: раз, два, три.
Появляются кони – два сказочно красивых и один маленький, горбатый.
ЕРЁМА: Вот так чудо!
ФОМА: Ты смотри!
МАНЯ (в роли Горбунка):
«На земле и под землёй
Я товарищ буду твой!»
Горбунок ускакал с весёлым ржаньем.
ФОМА: Ладно, врёшь ты, Ваня, складно,
Но, чтоб было не накладно,
Отдохни. Пришёл черёд
Нам смешить честной народ.
ЕРЁМА: Много ль времени аль мало
С этой ночи пробежало,
Только братья как-то раз,
ФОМА: В кабаке повеселясь,
ЕРЁМА: По дороге к дому, спьяну,
Завернули к балагану.
ФОМА: И, споткнувшись у дверей,
Двух увидели коней.
Фома и Ерёма «преображаются» в братьев – Данилу и Гаврилу.
ЕРЁМА: «Ай да кони! Что за диво!
Погляди, какая грива».
ФОМА: «В мелки кольца завитой
Хвост струится золотой».
ЕРЁМА: «И алмазные копыты
Крупным жемчугом подбиты…
Кто ж привёл их в балаган?»
ФОМА: «Неужели наш Иван?
Знать не даром речь ведётся,
Что лишь дурням клад даётся.
Ты ж хоть лоб себе разбей,
Так не выбьешь двух рублей!»
ЕРЁМА: «Может, это спьяну снится?..
Для проверки пнул Фому – получил сдачи.
Отведём коней в столицу.
На базаре продадим».
ФОМА: «Деньги ровно поделим!»
ЕРЁМА: «А с деньжонками, сам знаешь,
И попьёшь, и погуляешь!»
Братья ударили по рукам, взяли коней и отправились было, но тут Ваня прервал их пантомиму.
ВАНЯ: Это что ж, скажи на милость,
За история случилась? –
Начиналась с волшебства,
А дошла до воровства.
ЕРЁМА: Это ж сказка, что тут спорить.
ФОМА: Чем нас попусту позорить,
Покажи, как твой Иван
Воротился в балаган.
ВАНЯ: Показать, конечно, можно.
Берёт куклу Ивана, показывает.
Вот вошёл он осторожно,
Огляделся и застыл…
ЕРЁМА: Нет коней.
ФОМА: И след простыл.
ВАНЯ: «Ой вы, кони, буры-сивы!
Добры кони златогривы!
Я ль вас, други, не ласкал!
Да какой вас чёрт украл?
Чтоб пропасть ему, собаке!
Чтоб издохнуть в буераке!
Чтоб ему на том свету
Провалиться на мосту!..»
ФОМА: Так Ванюша выл с досады.
МАНЯ (появляется с куклой Горбунком):
В это время из засады
Выбегает Горбунок:
«Где хозяин?»
ЕРЁМА: Занемог.
ВАНЯ: «Чтоб пропасть ему, собаке!
Чтоб издохнуть в буераке!
Чтоб ему на том свету
Провалиться на мосту!..»
МАНЯ: «В чём вина твоей печали?»
ВАНЯ: «Так коней моих украли.
Чтоб ему на том свету
Провалиться на мосту!..»
МАНЯ: «Велика беда, не спорю,
Но могу помочь я горю:
Как пущусь да побегу,
Мигом вора настигу».
Горбунок-конёк встряхнулся,
Хлопнул гривкой, встрепенулся…
ФОМА: Сел Ванюша на конька
И взвился под облака.
Ваня с Маней убегают. Фома и Ерёма играют пантомиму «Летящий по небу Иван». Ваня возвращается и охотно к ним присоединяется. Появляется «сердитая» Маня.
МАНЯ: Пляшем? Пятки, чай, отбили.
А про сказку позабыли?
ВАНЯ: Кто забыл? Не бойсь, Марусь,
Я всё помню наизусть:
Вдруг Иван с небес заметил,
Что огонь внизу засветил,
Яркий, что твоя звезда.
Опустилися туда,
И такое им явилось…
Вам, ребята, и не снилось.
Открывается балаган, а там…
«Эко чудо! Дивный свет!»
МАНЯ: А конёк ему в ответ:
«Вот уж есть чему дивиться! –
Ты нашёл перо Жар-птицы,
Но для счастья своего
Не бери себе его.
Много, много непокою
Принесёт оно с собою».
ВАНЯ: «Говори ты, как не так! –
Про себя ворчит дурак. –
Всё в хозяйстве пригодится».
И, забрав перо Жар-птицы,
На конька вскочил опять,
Чтобы братьев догонять.
Что же вы молчите, братья?
Так и буду продолжать я?
После скажете: не так
Рассказал Иван-дурак.
Расскажите лучше сами,
Что вы сделали с конями.
Даром что ли было красть?!
ФОМА: Вот нежданная напасть!
Дурень! Это ж в сказке было.
Там – Гаврило и Данило.
Мы ж – Ерёма и Фома.
ЕРЁМА: Али ты сошёл с ума,
Что считаешь нас ворами?
ВАНЯ (задиристо наступает на «братьев»):
Всё вы путаете сами.
Отпираться ни к чему!
ФОМА: Ох, отвечу я ему!..
И тут бы началась драка, если бы не «суровая» Маня.
МАНЯ: Ах вы, черти! Забияки!
Не хватало только драки!
ВАНЯ: Я бы им намял бока…
ЕРЁМА: Что ты спросишь с дурака!
ФОМА: Бог с ним. Стало быть, короче…
Вот идём мы… Дело к ночи…
Жуть берёт, какая тьма…
ЕРЁМА: Да не мы идём, Фома,
А Гаврило и Данило.
ФОМА: Знамо дело, так и было.
Фома и Ерёма снова «преображаются».
«Ты подумай-ко, бездельник,
Сколько выручим мы денег.
Чай, по целому мешку!»
ЕРЁМА: «А благому дураку
Не достанет ведь догадки,
Где гостят его лошадки.
То-то будет горевать!»
С пронзительным свистом появляется Иван, буквально «с неба свалился».
ВАНЯ: «Стыдно, братья, воровать!
Хоть Ивана вы умнее,
Да Иван-то вас честнее:
Он у вас коней не крал!»
ЕРЁМА: «Чтобы волк тебя задрал!»
ФОМА: «Дорогой наш брат Иваша,
Что переться – дело наше!
Но возьми же ты в расчёт
Некорыстный наш живот».
ФОМА: «Сколь пшеницы мы не сеем,
Чуть насущный хлеб имеем».
ЕРЁМА: «А коли неурожай,
Так хоть в петлю полезай!..»
Иван молча отворачивается.
ФОМА: «Может, худо мы вершили…»
ЕРЁМА: «Но, подумав, так решили,
Чтоб продать твоих коньков
Хоть за тысячу рублёв».
ФОМА: «А в спасибо, молвить к слову,
Привезти тебе обнову…»
ЕРЁМА: «Красну шапку с позвонком…»
ФОМА: «Да сапожки с каблучком…
Иван презрительно посмотрел через плечо.
Да к тому ж отец неможет,
Работать уже не может,
А ведь надо ж мыкать век…»
Ф.и Е: «Сам ты умный человек?»
ВАНЯ: «Умный. Только мне, по чести,
Нужно ехать с вами вместе.
Без меня нельзя никак».
Ф.и Е: «Чёрт бы взял тебя, дурак!»
Все, выходя из образов, дают понять, что эта картина окончена и начинается следующая.
ВСЕ: На базар в базарный день
Едут все, кому не лень!
Приезжают в град-столицу.
Все изображают толпу на столичном базаре.
ЕРЁМА: На базаре что творится!
ВАНЯ: Все толкаются, снуют…
МАНЯ: И проходу не дают…
ЕРЁМА: Гости лавки отпирают…
ВАНЯ: Люд крещёный закликают:
МАНЯ: Эй, честные господа,
ЕРЁМА: К нам пожалуйте сюда!
ВАНЯ: Как у нас ли тары-бары,
МАНЯ: Всяки разные товары!
ФОМА: Только вдруг – стрельцов отряд:
Царь въезжает в конный ряд.
Балаганный оркестр встречает Царя торжественным маршем. Теперь Фома играет Царя, Ваня – Ивана, а Ерёма с Маней – толпу зевак.
«Чуден, право, божий свет.
Уж каких чудес в нём нет!
Ай да кони! Эй, ребята,
Чьи такие жеребята?»
ВАНЯ: «Эта пара, царь, моя.
И хозяин тоже я».
ФОМА: «Ну, я пару покупаю.
Продаёшь ты?»
ВАНЯ: «Нет, меняю».
ФОМА: «Что в промен берёшь добра?»
ВАНЯ: «Два-пять шапок серебра.
То есть это будет десять».
ФОМА: «Серебро тотчас отвесить
И по милости моей
Дать в прибавок … пять рублей».
В.,М.и Е.: Царь ты наш великодушный!
ФОМА: «Отвести коней в конюшни!»
ЕРЁМА: И, услышавши приказ,
МАНЯ: Десять конюхов тотчас
ЕРЁМА: Соколами налетели,
М.и Е.: Обуздать коней хотели.
Маня с Ерёмой играют пантомиму «Конюхи и кони».
ВАНЯ: Только кони, как на смех,
В ту ж минуту сбили всех,
Все уздечки разорвали
И к Ивану прибежали.
ФОМА: Царь такой потехе рад (к Ерёме):
«Опозорился ты, брат! (к Ивану):
Пара нашим не даётся.
Делать нечего, придётся
Во дворце тебе служить».
ЕРЁМА: Будешь в золоте ходить…
МАНЯ: В красно платье наряжаться…
ЕРЁМА: Словно в масле сыр, кататься!..
ФОМА: «Всю конюшенну мою
Я в приказ тебе даю,
Царско слово в том порука».
Е.и М.: Соглашайся!
ВАНЯ: «Эка штука!
Чудно дело!.. Так и быть,
Стану, царь, тебе служить.
Только, чур, со мной не драться
И давать мне высыпаться».
ФОМА: «Ах ты шельма! Ишь каков!
Что ж, веди своих коньков
Прямо в царские конюшни».
Е.,М.и В.: Царь ты наш великодушный!
Под звуки оркестра Царь удаляется.
ВАНЯ: Так наш славный молодец
Затесался во дворец.
Складно сказка говорится,
Да пора остановиться,
Отдохнуть хоть пять минут.
И ребята отдохнут.
Трубя и барабаня, шуты покидают сцену.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
ВАНЯ: Зачинается рассказ
От Ивановых проказ,
И от сивка, и от бурка,
И от вещего каурка…
С «мрачными лицами» появляются Фома и Ерёма, один с тубой, а другой… не понятно с чем под траурным покрывалом. «Процессия» медленно продвигается по сцене.
ФОМА: Как на море-окияне…
ЕРЁМА: И на острове Буяне…
ФОМА: Новый гроб в лесу стоит,
ЕРЁМА: В гробе девица лежит.
Появляется Маня и некоторое время с недоумением наблюдает за происходящим.
МАНЯ: Кто лежит?.. Фома, Ерёма,
Где тут сено, где солома?
Что-то я не поняла…
Ф.и Е.: Это ж присказка была!
Ерёма скидывает покрывало, под ним – кукла Ивана, да не такая, как в первом действии, а яркая, нарядная.
ЕРЁМА: Вот и сказка подоспела!
ВАНЯ: Ну и ну! Вот это дело!
Маня бросается на шутников, пытается настичь и наказать их за розыгрыш.
Стойте! Время, наконец,
Нам вернуться во дворец,
Где теперь Ванюша служит,
Ни о чём себе не тужит.
Фома и Ерёма пытаются подольститься к «сердитой» Мане.
ЕРЁМА: А о чём ему тужить?
ФОМА: Нам бы так с тобою жить! –
Во дворце, при государе…
ЕРЁМА: Где дворяны да бояре…
МАНЯ: Но не в этом интерес.
Был там спальник – сущий бес.
Достаёт куклу Спальника и отдаёт её Ерёме.
Надо молвить, этот спальник
До Ивана был начальник
Над конюшней надо всей.
Из боярских слыл детей.
ФОМА: Так не диво, что он злился
На Ивана.
ЕРЁМА: И божился:
«Погоди же, подведу
Я дружочка под беду.
Иван уходит с независимым видом.
Ишь, мошенник! Ну постой-ка,
Я те двину, неумойка!
Дайте срок – я пришлеца
Потурю вон из дворца».
Спальник удаляется, на ходу пнув Фому и сурово зыркнув на Маню.
МАНЯ: Страшно?
ФОМА: Жуть! на мне от страха
Мокрой стала вся рубаха.
От него не жди добра.
МАНЯ: Ну да нам к царю пора.
Маня и Фома раскрывают створки балагана. За ними – царская спальня. Батюшка-царь почивает, все поют ему колыбельную.
Баю-баюшки-баю,
Баю батюшке царю.
Не положено царю
Спать ложиться на краю.
Сиволапый мужичок
Схватит батю за бочок
И утащит в кабачок,
Там пропьёт за пятачок.
МАНЯ: Царь ещё не пробудился,
Спальник наш к нему явился.
ЕРЁМА: «Государь великодушный,
Я во всём твой раб послушный».
ФОМА: «Одолела мошкара.
Прогоните комара!»
ЕРЁМА: «Я с повинной головою,
Царь, явился пред тобою».
ФОМА: «Я-то думал, что комар!
Что стряслось? Потоп? Пожар?»
ЕРЁМА: «Нет, отец, беда другая»,
ФОМА: «Говори, не прибавляя.
Коли ж ты надумал врать,
То кнута не избежать».
ЕРЁМА: «Государь великодушный!
Я во всём твой раб послушный.
Вот те истинный Христос,
Справедлив мой, царь, донос:
Наш Иван, то всякий знает,
От тебя, отец, скрывает…»
ФОМА: «Серебро?»
ЕРЁМА: «Не серебро –
Жароптицево перо!»
ФОМА: «Жароптицево?.. Проклятый!..
И он смел… такой богатый…
Погоди же ты, злодей!
Не минуешь ты плетей!»
ЕРЁМА: «Да и самую Жар-птицу
Во твою, отец, светлицу,
Коль приказ изволишь дать,
Похваляется достать».
ФОМА: «Эй, посыльные дворяна,
Привести ко мне Ивана!»
МАНЯ: И посыльные дворяна
ВАНЯ: Побежали по Ивана,
ЕРЁМА: Но, столкнувшися в углу,
ВАНЯ: Растянулись на полу.
ФОМА: Царь тем много любовался
И до колотья смеялся.
Маня с Ваней и Ерёмой изображают «столкнувшихся дворян», Царь смеётся «до колотья», все, прекратив игру, почтительно наблюдают.
МАНЯ: Вы решили, может статься,
Что, коль царь охоч смеяться,
То Ивану от него
Не грозило ничего?
ЕРЁМА: Дудки! Царь иной порою
Чуб снимал и с головою.
МАНЯ: Шибко грозен был отец.
Ежли что – один конец:
Всех, кто спорит, – за решётку!
ЕРЁМА: Аль смолы горячей в глотку.
МАНЯ: Али палками забить.
ЕРЁМА: Али на кол посадить.
ВАНЯ: Как Ванюша ни старался,
Как от слов ни отпирался,
Как ни клялся, павши ниц,
Что не видывал жар-птиц…
М, и Е.: Царь кричал, тряся брадою:
ФОМА: «Что?! Рядиться мне с тобою?!
Ах ты шельма! Но смотри,
Если ты недели в три
Не достанешь мне Жар-птицу
В нашу царскую светлицу,
То, клянуся бородой,
Ты поплатишься со мной:
На правёж! В решётку! На кол!
Вон, холоп!»
ВАНЯ: Иван заплакал:
«Ой, беда, беда, беда!»
ЕРЁМА: И пошёл Иван…
ФОМА: Куда?
ЕРЁМА: Как куда? Забыл ты, что ли?
Мы ж учили это в школе:
Он пошёл на сеновал.
Фома и Ерёма раскрывают балаган, где на сеновале Иван беседует с Горбунком.
Там конёк ему сказал:
МАНЯ: «Помнишь, ехав в град-столицу,
Ты нашёл перо Жар-птицы?»
ВАНЯ: «Ой, беда, беда, беда!..»
МАНЯ: «Я сказал тебе тогда?
Много, много непокою
Принесёт оно с собою.
Ты теперячи узнал,
Правду ль я тебе сказал».
ВАНЯ: «Ой, беда, беда!..»
МАНЯ: «Не спорю.
Но могу помочь я горю.
Слушай, что я говорю:
Ты поди теперь к царю
И скажи ему открыто:
Надо, царь, мне два корыта
Белоярого пшена».
Ф.и Е.: Белоярого пшена!
МАНЯ: «Да заморского вина».
Ф.и Е.: Да заморского вина!
МАНЯ: «Да вели поторопиться:
Завтра, только зазорится,
Мы отправимся в поход».
ЕРЁМА: Вот Иван к царю идёт.
ФОМА: Царь Ивана встретил мило,
Выдал всё, что нужно было,
Молодцом его назвал
Ф.и Е.: И «счастливый путь» сказал.
ЕРЁМА: Ваня Богу помолился,
ФОМА: На забор перекрестился,
Сел верхом на Горбунка
Ф.и Е.: И взвился под облака.
Фома и Ерёма ускакали со сцены, «стуча копытами». С другой стороны «прискакали» Маня и Ваня – Горбунок и Иван.
ВАНЯ: Приезжают на поляну.
МАНЯ: Горбунок велит Ивану:
«Ты в корыто лей вино
Да с вином мешай пшено.
Как слетятся жары-птицы
Этим зельем подкрепиться,
Тут уж будь настороже.
Фома из-за балагана тубой подаёт сигнал.
Чу! Гляди, летят уже».
Появляются Фома и Ерёма, смешно изображающие летящих птиц. Иван прячется.
ЕРЁМА: Тут, ребята, в самом деле
Жары-птицы налетели.
ФОМА: И, наклюкавшись вина,
Стали песни петь спьяна.
В открывшемся балагане Жар-птица поёт пьяным голосом, Иван подпевает, подкрадываясь, и ловит её.
ВАНЯ: «Помоги мне, Горбунок!
Я поймал её в мешок!»
МАНЯ: Горбунок тотчас явился:
«Ай, хозяин, отличился!
Дело выполнил своё».
Фома и Ерёма дурачатся, изображая протестующих птиц.
ВАНЯ: «Кыш отсюда, вороньё!
Кыш вы, дьявольская сила!
Эк их, дряней, привалило!»
ЕРЁМА: Кругом огненным свились
ФОМА: И за тучи понеслись.
Фома и Ерёма изобразили улетающих птиц и, расслабившись, присели отдохнуть вместе с Ваней.
ВАНЯ: Привезя царю забаву,
Ваня выспался на славу.
ФОМА: Царь зело доволен был,
Ваню чином наградил.
ЕРЁМА: Ну, а хитрый злобный спальник,
Прежний конюших начальник…
МАНЯ: Хватит сидя рассуждать!
Надо сказку продолжать.
Маня разогнала бездельников и сама взялась за дело.
Вот, о чём я говорю:
Угодил Иван Царю.
Эту новость злобный спальник,
Прежний конюших начальник,
Еле, бедный перенёс.
В окне балагана появляется Спальник, с досады грызущий косяк.
ЕРЁМА: «Нет, постой, молокосос!
Не всегда тебе случится
Так канальски отличиться.
Я те снова подведу,
Мой дружочек, под беду!»
В другом окне появляется Царь.
ФОМА: «Кто скребётся у окошка?
Крыса, может, или кошка?..»
ЕРЁМА: «Бить челом пришёл к царю…»
ФОМА: «Крыса! Я ж и говорю».
ЕРЁМА: «Я с повинной головою,
Царь, явился пред тобою.
Не вели меня казнить,
Прикажи мне говорить».
ФОМА: «Говори, да правду только»,
ЕРЁМА: «Не совру ни на вот столько,
Вот те истинный Христос!"
ФОМА: «Ну так что, опять донос?»
ЕРЁМА: «Сказка есть. В ней говорится
О прекрасной Царь-девице,
А Ванюшка, стремянной,
Поклялся твоей брадой,
Что он знает эту птицу –
Так назвал он Царь-девицу! –
И её, изволишь знать,
Похваляется достать».
ФОМА: «Царь-девицу? Эй, дворяна!
Привести ко мне Ивана».
ЕРЁМА: «Так-то, Ваня, посмотрю,
Что ответишь ты царю».
МАНЯ: Как Ванюша ни старался,
Как ни бился, как ни клялся,
Что донос, де мол, враньё,
Царь кричал ему своё…
Фома и Ерёма игриво подхватывают текст, пытаясь всё превратить в шутку. Ваня охотно им подыгрывает.
ФОМА: «На правёж! В решётку! На кол!
Вон, холоп!»
ВАНЯ: Иван заплакал
И пошёл на сеновал.
Ваня уже собрался было уйти с друзьями, но Маня решительно его останавливает.
МАНЯ: А конёк ему сказал
Точно то же, что когда-то.
Вы ведь помните, ребята?
«Оттого беда твоя,
Что не слушался меня.
Но, сказать тебе по дружбе,
Это – службишка, не служба.
Служба всё, брат, впереди.
Ты к царю теперь поди
И скажи, что для работы
Нужно то-то, мол, и то-то».
Ваня так и поступил,
Всё, что нужно, получил
И, забывши про печали…
ВАНЯ: Спать пошёл на сеновале.
ФОМА: Рано утром еле смог
Разбудить его конёк.
ВАНЯ: Полно врать-то. Я с зарёю
Пробудился сам собою.
ЕРЁМА: Ой ли! Ваньку разбудить,
Нужно пушку зарядить!
МАНЯ (сурово и решительно):
Балаболите без прока!
До конца ещё далёко, –
Сказку надо продолжать.
Иль вы зрителей держать
Собрались до самой ночи?
ФОМА: Ясно. Стало быть, короче:
Ваня прыг на Горбунка
Ф.и Е.: И взвился под облака.
МАНЯ: Горбунок привёз Ивана
Прямь на берег окияна.
ФОМА: В окияне круглый год
Та красавица живёт.
ЕРЁМА: Специально для Ивана
Это – берег окияна.
Фома с Ерёмой, дурачась, изображают окиян, ныряют в него, топят друг друга, пока Маня строго не напомнит им о деле.
МАНЯ: Там они шатёр разбили.
Ф.и Е.: Там они шатёр «разбили».
Фома и Ерёма открывают балаган, в нём – накрытый стол под расшитым пологом.
ЕРЁМА: Всяки яства разложили.
ВАНЯ: Для приманки, стало быть,
Чтоб красавицу ловить.
ЕРЁМА: Ваня, шлюпка там мелькает.
ФОМА: То царевна подплывает.
В шлюпке по окияну подплывает Царь-девица.
ЕРЁМА: Вот она в шатёр зашла,
ФОМА: Там поела, попила
ЕРЁМА: И запела…
Царевна поёт. Ваня, слушая её, засыпает.
ЕРЁМА: Очень мило… Очень мило.
ФОМА: Тут Ивана и сморило.
МАНЯ (будит Ваню):
Спи, любезный, до звезды.
Высыпай себе беды.
Не меня ведь вздёрнут на кол.
ВАНЯ (просыпается):
Горе мне!
ЕРЁМА: Опять заплакал.
ВАНЯ: А не можно ль, стало быть,
Всё сначала повторить?
Я вдругоредь спать не стану.
Фома и Ерёма делают «серьёзные лица».
ЕРЁМА: Посочувствуем Ивану?
ФОМА: Что ты станешь делать с ним!
Ну да ладно, повторим.
МАНЯ: Только быстро, покороче.
ЕРЁМА: Ясно.
ФОМА: Быстро, что есть мочи.
Ф.и Е. (скороговоркой, перебивая друг друга):
Это, стало быть, Иван,
Это – море-окиян.
Тут шатёр они разбили,
Всяки яства разложили.
На другой день поутру
К златошвейному шатру
Вновь царевна подплывает,
Шлюпку на берег бросает.
Вот в шатёр она зашла,
Там поела, попила,
Только песню петь собралась…
В шатре появляется Иван с широко раскинутыми руками.
ВАНЯ: «А, красавица, попалась!»
ЕРЁМА: Тут уж ей, как ни крути,
От Ивана не уйти.
ФОМА: Вот Иван вдвоём с девицей
На конька верхом садится,
Чтоб лететь в обратный путь…
ВАНЯ: Дайте, братцы, отдохнуть!
Все охотно соглашаются и отправляются отдыхать.
ДЕЁСТВИЕ ТРЕТЬЕ
На пустую сцену стремительно вбегает Маня с куклой Царь-девицей, быстро всё проверила, всё приготовила.
МАНЯ: Скоро сказка говорится,
Дело мешкотно творится,
Надо гнать его вперёд!
Царь-девица у ворот.
Открываются ворота…
Не дождавшись, сама открывает створки балагана и обнаруживает за ними беззаботно спящих мужиков.
Вот нежданная забота:
Все заснули и храпят,
Просыпаться не хотят.
Эй, Фома, Ерёма, Ванька!..
Что ты будешь делать, глянь-ка:
Хоть из пушки их буди…
А полсказки впереди.
Ведь Иван-то Царь-девицу
В государеву светлицу,
Как приказано, привёз,
А что дальше? – вот вопрос!
«Придётся работать за всех» – решает Маня, убегает и тут же возвращается с куклой Царём.
«Бесподобная девица,
Согласися быть царица!» –
Царь, едва её узрел,
Сильной страстью воскипел. –
«Соколины твои очи
Не дадут мне спать средь ночи
И во время бела дня –
Ах! – измучают меня».
Всё сказал и ждёт ответа,
А красавица на это:
(Берёт куклу Царь-девицу)
«Если хочешь взять меня,
То достань ты мне в три дня
Перстень мой из окияна».
(Перебегает к кукле Царю)
«Эй, позвать ко мне Ивана.
Если ж спит он, под бока
Растолкайте дурака».
Тут посыльные дворяна
Побежали по Ивана…
Маня из последних сил старается, изображает посыльных дворян, и в это время раздаётся дружный храп.
Это ж просто смех и грех –
Отдуваюсь тут за всех!
Осердившись, Маня лупит чем попало всех спящих без разбору. Мужики проворно вскакивают.
ЕРЁМА: Мы, Маруся, вместе с другом
Завсегда к твоим услугам.
Хочешь, буду я Иван.
(Хватает куклу Ивана.)
«Что, опять на окиян?
Я и с первой-то дороги
Волочу насилу ноги».
Фома, подыгрывая Ерёме, хватает куклу Царь-девицу.
ФОМА: «Слушай, душенька Иван,
По пути на окиян, –
Говорит ему девица, –
Ты б заехал поклониться
В изумрудный терем мой
Да сказал моей родной:
Дочь её узнать желает,
Для чего она скрывает
По три ночи, по три дня
Лик свой ясный от меня?
Не забудешь?»
ЕРЁМА: «Помнить буду,
Если только не забуду…
Да ведь надо же узнать,
Кто те братец, кто те мать,
Чтоб в родне-то нам не сбиться».
ФОМА: «Дурень! Я же Царь-девица.
Месяц – мать мне, Солнце – брат».
Неожиданно к шутовскому диалогу подключается заспанный Ваня.
ВАНЯ: Да смотри, в три дня назад!
МАНЯ: Отоспался, лежебока?
ВАНЯ: Я, Маруся, токо-токо
На минуточку прилёг.
Мне приснился Горбунок.
Будто он вокруг шныряет
И всё время повторяет:
Оттого беда твоя,
Что не слушался меня.
Фома и Ерёма опять делают «серьёзные лица» и глубокомысленно обсуждают Ванин сон.
ЕРЁМА: Это верно, брат Ванюша.
Зря конька ты не послушал,
Он желал тебе добра.
ФОМА: Лучше б ты не брал пера.
Ф.и Е.: Верно, Маня?..
МАНЯ: Пустомели!
Лоботрясы!
ЕРЁМА: В самом деле,
Нам давно пора.
ФОМА: Куда?
ЕРЁМА: Да на небо.
ФОМА: Точно. Да.
Ну, вперёд, Ванюша!
ВАНЯ: Братцы!
Как же мне туда добраться?
ЕРЁМА: Так садись на Горбунка
И – айда за облака!
Тут Иван с землёй простился
И на небе очутился.
За воротами балагана – небесный свод, изукрашенный звёздами. Среди облаков сияет Месяц. Иван сидит на облаке.
ВАНЯ: «Лепота! Небесный свет.
На земле такого нет.
Здравствуй, Месяц Месяцович!
Я Иванушка Петрович».
МАНЯ (в роли Месяца):
«Как попал ты в этот край?
Всё скажи мне, не утай».
ВАНЯ: «С порученьем от царицы
Я приехал поклониться
И сказать вот так… Постой…
Ты скажи моей родной,
Дочь её узнать желает,
Для чего она скрывает
По три ночи, по три дня
Лик какой-то от меня».
МАНЯ: «А какая то царица?»
ВАНЯ: «Как какая? Царь-девица».
МАНЯ: «Царь-девица?… Так она
Что ль тобой увезена?»
ВАНЯ: «Мной!»
МАНЯ: «А мы-то горевали,
Что царевну потеряли!..
Что, здорова ли она?
Не грустна ли, не больна?»
ВАНЯ: «Ей болеть теперь не время,
У неё другое бремя:
Царь, слышь, женится на ней».
МАНЯ: «Царь – жених?»
ЕРЁМА: Вот блудодей!
ФОМА: Вишь, что старый хрен затеял:
Хочет жать там, где не сеял!..
МАНЯ: «Ты принёс такую весть,
Что не знаю, чем и счесть.
Не напрасно сын мой красный
Завернулся в мрак ненастный.
Благодарствую тебя
За сынка и за себя».
ФОМА: За сынка?
ЕРЁМА: За Солнце, значит.
МАНЯ: «Дочь моя пускай не плачет.
Ты скажи моей родной:
Ф.,Е.и М. (выстроившись, как небесное воинство):
«Мать твоя всегда с тобой.
Полно плакать и крушиться,
Скоро грусть твоя решится
И не старый с бородой,
А красавец молодой
Поведёт тебя к налою».
МАНЯ: «Понял?»
ВАНЯ: «Полно! Бог с тобою!
Где уж мне тебя понять –
Про налою и про мать…
Я, пока домой прибуду,
Половину позабуду,
Потому что по пути
Должен я ещё найти
Для твоей любимой дочки
Перстенёк».
МАНЯ: «О перстенёчке
Знает чудо-рыба кит.
Вон он там, внизу лежит».
Внизу, под звёздным небом «оживает» чудо-кит.
ФОМА (в роли Кита):
«Все бока мои изрыты,
Частоколы в рёбра вбиты,
На хвосте сыр-бор шумит,
На спине село стоит».
А по праздникам народ
Там танцует и поёт.
Фома и Ерёма с куклами поселян танцуют на Ките и поют частушки.
Как Ерёма дал киту
Балалайкой по хребту,
А Фома – по пузику,
Сочинили музыку!
Мы с Фомой в одном лапте
Танцевали на ките,
Так раздухорилися –
В окиян свалилися!
ФОМА: «Сколько ж можно этак петь?
Силы нет уже терпеть».
ВАНЯ: «За какие ж прегрешенья
Терпит кит сии мученья?»
ФОМА: Проглотил он средь морей
Три десятка кораблей.
ЕРЁМА: Если даст он им свободу,
Снимет Бог с него невзгоду.
Ф.и Е.: Ты ему пообещай.
МАНЯ: «Ну, прощай, Иван».
ВАНЯ: «Прощай!»
ФОМА: Тут конёк ногою дрыгнул
И с разбегу перепрыгнул
С неба прямо на кита.
Иван с Горбунком оказались на спине у кита.
ВАНЯ: «У! Какая высота!»
ФОМА: «Тяжко, Боже милосердный!..»
МАНЯ: «Вишь, как мучится он, бедный».
ФОМА: Десять лет уж тут лежу.
Я любому услужу,
Кто узнать бы потрудился,
Чем я, бедный, провинился,
Скоро ль Бог меня простит».
ВАНЯ: «Слушай, чудо-рыба кит:
Оттого твои мученья,
Что без Божия веленья
Проглотил ты средь морей
Три десятка кораблей.
Как вернёшь ты им свободу,
Так ныряй себе под воду
И, куда глаза глядят,
отправляйся».
ФОМА: «Ваня! Брат!
Благодетель мой! Спасибо!»
ВАНЯ: «Да чего уж, чудо-рыба!»
ФОМА: «Всё, что хочешь, прикажи –
Я исполню».
ВАНЯ: «Так скажи:
Может, знаешь, где хранится
Чудо-перстень Царь-девицы?»
ФОМА: «Как же! Этот перстенёк
Пуще глаза я берёг.
Но для милого дружка –
И серёжку из ушка!»
ЕРЁМА: Чудо-кит зашевелился,
Словно холм поворотился…
ВАНЯ: Начал море волновать
И из челюстей бросать
Корабли за кораблями…
ФОМА: С парусами и гребцами.
Тут мужики разыграли целую морскую феерию – «Возвращение кораблей из китовой утробы».
МАНЯ (появляясь с сундучком в разинутой китовой пасти):
А потом и сундучок
Брякнул плотно на песок.
ВАНЯ (доставая перстень из сундучка):
Перстенёчек! Эко, право! –
Для бездельников забава.
ФОМА: «Твоего благодеянья
Не забыть мне. До свиданья!» –
ЕРЁМА: На прощанье кит сказал.
Ф.и Е.: И, как ключ, на дно упал.
ФОМА: Скоро сказа говорится.
ЕРЁМА: Наш Иван уже в столице.
Царь кричит ему с крыльца.
ФОМА: Что?
ЕРЁМА: «Не вижу я кольца».
Царь появляется в окне балагана.
ФОМА: «Что? Не вижу я кольца».
ВАНЯ (доставая из сундучка перстень):
«Вот оно!»
ФОМА: «Положь на место!
Где невеста?»
ЕРЁМА: Вот невеста.
В другом окне появляется Царь-девица.
ФОМА: «Перстень твой, душа, найдён.
Погляди-ка, это он?»
МАНЯ: «Он, но только…»
ФОМА: «Что?»
МАНЯ: «Признаться,
Нам нельзя ещё венчаться».
ФОМА: «Почему?»
МАНЯ: «Да ты ведь сед».
ЕРЁМА: Ну а ей – пятнадцать лет.
МАНЯ: «Не пойду я за седого,
За беззубого такого».
ЕРЁМА: Не растут зимой цветы.
МАНЯ: «Я – красавица, а ты?..»
ФОМА: «Что ты, матушка царица!
Ведь нельзя ж переродиться.
Так бы каждый…»
МАНЯ: «Средство есть.
Спускаясь из окошка, разворачивается длинный свиток.
Прикажи его прочесть.
Коль себя не пожалеешь,
Так опять помолодеешь».
ФОМА (к Ерёме):
«Буквы знаешь?»
ЕРЁМА (читает): «На заре,
На широком на дворе…» –
Год учился я не зря ведь! –
«Нужно три котла поставить
И костры под них сложить.
Первый надобно налить
До краёв водой студёной,
А второй – водой варёной,
А последний – молоком.
Вскипятя его ключом.
Коль захочешь ты жениться
И красавцем учиниться,
То без платья, налегке,
Искупайся в молоке.
Тут побудь в воде варёной,
А потом уже в студёной».
МАНЯ: «И скажу тебе, отец,
Будешь знатный молодец!»
ФОМА (к Ерёме):
«Всё прочёл ты?»
ЕРЁМА: Слово в слово.
ФОМА: «Позови-ка стремянного.
Пусть для пробы он разок
Окунётся в кипяток».
ЕРЁМА: Как про то Иван услышал,
Из себя от гнева вышел.
В окне балагана появляется Иван, от гнева «выходящий из себя».
ВАНЯ: «Шпарят только поросят,
Да индюшек, да цыплят!..
Я ж тебе не поросёнок,
Не индюшка, не цыплёнок!..»
ФОМА: «Ах ты шельма! Но смотри,
Если ты в рассвет зари
Не исполнишь повеленье, –
Я отдам тебя в мученье,
Прикажу тебя пытать,
По кусочкам разрывать!»
ЕРЁМА: Поделом досталось Ване.
ФОМА: Не садись в чужие сани!
ВАНЯ: Из палат Ванюша вышел…
МАНЯ: Горбунок, когда услышал,
Что царь Ване приказал,
Помрачнел и так сказал:
«Вот когда приспела служба.
Тут нужна моя вся дружба.
От судьбы не убежать.
Ну да нечего дрожать!
Утро вечера мудрее,
Пусть приходит поскорее.
А сегодня помолись
Да спокойно спать ложись.
И скорее сам я сгину,
Чем тебя, Иван, покину».
Фома и Ерёма готовят сцену к торжественной церемонии, выносят котлы, раздувают под ними огонь.
ЕРЁМА: Поутру костры сложили
И воды в котлы налили.
ФОМА: И весь двор, аж до ворот,
Запрудил честной народ.
На почётных местах появляются Царь с Царицей. Спальник распоряжается церемонией.
ЕРЁМА: «Славно вытопили баню.
Где ж герой? Ведите Ваню.
Под барабанную дробь выводят Ивана в исподнем.
Что же ты, Ванюша, стал?»
ВАНЯ: «Горбунка бы ты позвал,
Чтоб впоследний с ним проститься».
ЕРЁМА: «С этим грех не согласиться.
Сердце есть у старика.
Приведите Горбунка».
МАНЯ (с куклой Горбунком):
Вот конёк хвостом махнул,
Мордой в те котлы макнул,
На Ивана дважды прыснул,
Громким посвистом присвистнул.
«Ничего не бойся, брат.
Делай, что тебе велят».
Иван послушно ныряет в котёл…
ЕРЁМА: «Доигрался молодец.
Вот и сказочке конец».
Из котла появляется Иван – писаный красавец!
ФОМА: До чего ж он стал пригожий!
ЕРЁМА: На царевича похожий!
Ф.и Е.: Любо-дорого глядеть!
ЕРЁМА: Царь велел себя раздеть.
Появляется раздетый Царь.
ФОМА: Два раза перекрестился.
Бух в котёл…
Ф.и Е.: И там сварился.
МАНЯ (с куклой Царь-девицей):
«Царь велел нам долго жить.
Я хочу царицей быть.
Люба ль я вам, отвечайте».
ВСЕ: Люба!
МАНЯ: «Люба? Так признайте
Володетелем всего
И супруга моего».
Иван занимает почётное место рядом с Царицей. Фома трубит, Ерёма бьёт в барабан.
ФОМА: Пушки с крепости палят.
ЕРЁМА: Трубы кованы трубят.
ФОМА: А собравшийся народ,
Что есть мочушки, дерёт:
«Здравствуй, царь наш со царицей,
С распрекрасной Царь-девицей!»
Здравицу повторяют много раз вместе со зрителями. Все кланяются.
К О Н Е Ц
1993 г.